Сколько пробыла в ней – не знаю, а только понемногу стала
слышать человеческие голоса. Два голоса и оба мужские. О чем они
говорили, до меня еще не доходило, только старалась вспомнить – где
я и что со мной? Потихоньку вспомнилось, и я застонала. Опять мне
что-то говорили – ласково, успокаивая и гладя по голове, и я просто
уснула.
Снились сны – в теплом и чистом доме стоит просторная резная
колыбель из светлого дерева, а в ней спит моя дочка. Маленький
драгоценный сверточек…
Потом чьи-то похороны. Я прохожу мимо людей и подхожу к плачущей
родне покойника, что-то говорю, а меня внимательно слушают. Кивают,
благодарят и кланяются. А мне так тяжко... Иду к ним, а потом и
обратно с трудом, будто столетняя старуха...
Мужчина, одетый, как воин, лица которого я не могу разобрать,
набрасывает на мои плечи обручальный плат, сжимает их с силой
поверх него. Но я бережно складываю дорогую ткань и возвращаю ему.
Он не хочет брать, говорит, чтобы сожгла, если не нужен. Я так и
делаю – в огне вспыхивает и плавится драгоценный шелк...
Молодая и необыкновенно красивая женщина подходит все ближе, а я
жду ее возле двери дома, держа за руку дочку. Женщина вдруг
останавливается, с неприязнью всматриваясь в мое лицо, потом
опускает взгляд на мою дочку и замирает. Поднимает растерянные
глаза на меня…
Степь… такая же, как у нас дома. По примороженной земле трусят
на небольших мохнатых лошадках степняки – очередной набег? Скорее
всего – да, потому что они при оружии, в кожаных доспехах.
Коробки-колчаны плотно набиты стрелами. Впереди вожак - пожилой,
сильный, опытный. Острый взгляд скользит по степи, смотрит вперед и
вдруг… он хватается за горло, хрипит придушено…, глаза лезут из
орбит, багровеет кожа лица. Руки пытаются оторвать что-то от шеи…,
бессильно падают…, а потом и он валится наземь…, войско сбивается с
шага, останавливается…
Ночь…, я стою спиной к обрыву, к бездне. Там, внизу, бушует и
бьется о скалы немыслимая сила, от которой вздрагивает камень под
ногами. На губах соленый вкус…, перед глазами – колышущиеся
бесплотные подобия людей. Они светятся голубоватым, неживым
светом…, но мне не страшно, нет. Я ступаю навстречу и кричу на них
со злостью. Надо же… я никогда не знала этого чувства, теперь
поняла, что это такое - когда злишься по-настоящему.