Дом был хоть и небольшим, но очень красивым, просто, как на
картинке. Стены из желтоватого камня, а крыша коричневая, темная.
Большие окна намыты до зеркального блеска, а между ними по всем
стенам вылеплены фигурные белые столбы до самой крыши. Красиво и
богато… Ведун спрыгнул с коня и пошатнулся слегка, видно,
засидевшись. Стражник, что протягивал мне руку, отвернулся,
дернулся к нему… А я, зацепившись ногой за что-то в повозке, стала
падать… вместе с сыном, что держала в руках. Вскрикнула отчаянно,
понимая, что не успевают подхватить и… медленно поплыла к земле.
Выдохнула… и стала на ногах – ровно, устойчиво… взвыла от страха, а
в ухо мне тихо рыкнули:
- Теперь я понимаю, зачем я здесь…
Я замолкла и…, и больше ничего и никого не было. Ни того
страшного давления и головной боли, ни привида перед глазами, а
ведь до этого они мне показывались. Голос незнакомый, но не то,
чтобы пугающий. Скорее, я перепугалась от того, что падаю. Я
растерялась сейчас и ничего не понимала. И тут обозвался
Мастер:
- Дальше видно будет, не переживай. Пока ничего страшного не
случилось, так же? Тогда прошу в дом. Пятерка, седьмицу несете
службу на кухарне. Сюда прислать замену. Раззявы мне здесь не
нужны, - отвернулся и первым прошел в дом.
Я оглянулась на стражников. Один из них быстро вскочил на коня и
умчался куда-то, остальные терпеливо ждали когда я войду в дом.
Пожала виновато плечами и ступила следом за Мастером. Ему виднее -
виноваты они или нет.
Жить в этом доме я привыкла не сразу. Первые дни неприкаянно
металась, не зная за что хвататься. Как-то привыкла уже, что мне
помогают справляться с сынком, стирают пеленки, кормят готовой
едой. Я три дня после родин только отлеживалась, пока была слаба,
да дитя грудью кормила. А тут – совсем одна. Кухарка, правда,
приходила, но мы ее и не видели. Она готовила еду с раннего утра и
исчезала с глаз – ведун и правда не любил лишних людей рядом.
Почему тогда меня привез сюда, я не понимала. Это же не просто
постоянно мелькающая перед глазами чужая баба, но еще и ребенок –
иногда хнычущий, а то и звонко орущий. И по своей привычке –
выяснять все при любой возможности, я решила спросить его об этом.
И он не рассердился, он вообще был очень терпелив со мной, это я
давно заметила. Ответил и объяснил неожиданно подробно: