Вот и сейчас я сделала незаметные
обычному глазу преобразования, и белый бутон стал постепенно
приобретать тёмно-фиолетовый оттенок. Гладкие лепестки, без
дополнительного контроля, стали нежно-бархатистыми.
— Какая прелесть! — воскликнула с
восхищением. — Надо обязательно показать маме.
Осторожно перекрыла поток питательных
веществ на половине длинного стебля, а после и вовсе заставила
несколько миллиметров быстро истлеть. Всего пара мгновений, и у
меня в руках лежал новый вид роз.
— Чудеса! — вновь восхитилась я. — И
отчего такое преображение не может быть востребованным? У меня
определённо получится стать достойным магом, — убеждённо заключила
я и, окрыленная успехом, легким бегом покинула вечерний сад.
Найти маму сразу не удалось, зато
наткнулась на сурово шествующего от кабинета отца.
— О, папа? — удивилась я, едва не
спрятав розу за спину. Он не любил, когда я занимаюсь магией не по
положенной стихии. Он свято верил, что земля — моё истинное
предназначение. Говорил даже, что я одна из сильнейших, его
сокровище и путь к славе на всю Империю. Только всё это было в
далёком прошлом, когда силы мои только-только стали
проявляться.
Теперь всё было иначе.
— Снова развлекаешься в саду? —
спросил он, хмуро оглядев цветок. — Разве я не просил быть
более..., впрочем, не важно. Я искал тебя. Проходи, — указал он на
дверь кабинета, и я почувствовала неладное.
— Зачем? Скоро начнётся ужин, не
нужно ли нам быть там до приезда гостя?
— Успеется, дочь, проходи.
Он отворил дверь, и я прошла вперёд с
немалым недоумением.
— Что-то случилось, пап? Что-то
серьёзное?
— Случилось. — Я тут же оглянулась на
него, не войдя. — И хотел бы ввести тебя в суть дела до ужина.
Давай же, не стой на пороге.
Я прошла.
— О чём ты...? — хотела уточнить я,
как заметила в одном из тёмно-коричневых кресел мужской силуэт.
Мне хватило доли секунды, чтобы
узнать его. С выразительными скулами, грубым подбородком, с узкими
губами и чуть заострённым носом он приковывал взгляд мгновенно. Он
казался худым, но я нисколько не усомнилась в его силовом
превосходстве над человеческими мужчинами. Его поза источала
расслабленность и грацию, свойственную лишь прирождённым
аристократам. Но хищные черты лица и взгляд...
Руки ослабели.
Сентьон Кельн. Глава Багряного клана
вампиров. Первый следователь Империи и правая рука Императора.