Что и говорить, я люблю, когда они приезжают, мне нравятся
яблоки и молочная каша, и я обожаю печенье. И я понимаю господ:
сбежать я тоже хочу, вот только пока некуда. К сожалению, после
того, как родители погибли, а я попала сюда, я ни разу не выезжала
в город, зато скопила пятьдесят монет. Остальные деньги сёстры
отобрали. Они всегда отбирают то, что дают девочкам меценаты и
наказывают жёстко, если пытаться что-то скрыть.
Но я хитрая: отдаю всё, а одну монету прячу в рукав. Ещё папа
меня учил такому фокусу ради забавы. Знал бы он, как пригодятся мне
его смешливые уроки в семнадцать лет. Я отточила мастерство до
совершенства, тренируясь на камешках в саду. Так что спрячу в
потайной кармашек-складку на своём рукаве что угодно, – вы и не
заметите!
* * *
Для нашего приюта я переросток. Других отправляют прислугой и в
четырнадцать, и в пятнадцать, но госпожа Тодлер не хочет меня
отсылать: уж слишком хорошо у меня получается успокаивать наших
девочек. Как у кого истерика, припадок или конвульсии, зовут меня.
Бежать к целителю в посёлок им недосуг.
Почему сёстры не понимают, что можно просто поговорить и
приобнять ласково, для меня загадка. Может, их самих никто не
обнимал? Изредка мне их даже жалко: тяжело просыпаться злым, ходить
весь день злым и даже солнцу весной не улыбаться. Я предпочитаю и в
нашей серости находить что-то хорошее: зелёную траву, например.
После зимы особенно радует!
А ещё мне кажется, что истерики и прочие недомогания происходят
не просто так – это в девочках пытается пробиться наружу запретная
магия, которой они и сами боятся, ведь сёстры с пелёнок всех
стращают, что нет ничего хуже. А я не боюсь, мои родители были
магами, но об этом запрещено говорить.
Я чувствую что-то особенное, похожее на волны, исходящие время
от времени от девочек. Когда ледяной карцер и наказания не помогают
их усмирить, они становятся бешеными, как море, о котором
рассказывал папа. И девочка может умереть, если не прекратить
приступ. Порой я чувствую приближение этих волн издалека и просто
до наказаний подойду к девочке, потолкую, а сама мысленно
переплетаю начинающие подозрительно теплеть волны вокруг неё с
прохладными, как голубые ленты, волнами из воздуха рядом. И кошмар
рассеивается прежде, чем случится. Жаль, не уследишь за всеми – нас
тут шесть дюжин. А вообще у меня магии нет, только способность к
фокусам и утешению.