Я опустил ладонь, и жребий Халкиопы,
жены рыбака, любившей море и мужа, соскользнул легкой лодчонкой с
пристани, погрузился в мутную дымку.
Сколько их здесь – тысячи? Десятки
тысяч? В одной последней битве сколько погибло…
Прикрыл золотой крышкой дымку с
обрезками жизней смертных – бесконечность замерших сердец слабо
застучала под ладонью. Не открывая рта, кликнул Гелло и колесницу,
квадрига черным вихрем прилетела раньше, Гелло объявился позже и
почему-то в компании Оркуса.
Бог лживых клятв извивался могильным
червем, клялся, что услышал призыв Владыки: не надо ли Владыке
чего? А он уж все что угодно…
– Это, – указал
пальцем на сосуд, – дар великих Мойр вашему царю. Прикажи доставить
во дворец. С ликованием и почтением.
Почтения – хоть отбавляй: божок уже
еле дышит, вон, фиолетовым стал, в тон одеждам.
– Поставите возле трона. Я
буду позже. Исполняйте.
Оркус рванул исполнять все-таки
быстрее, полный желания урвать царских милостей. Гелло летел
следом, клацая зубами.
Я проводил их взглядом, шагая на
колесницу.
Поставят. С ликованием и почтением.
Все равно к дарам Мойр по доброй воле никто не притронется.
У Белой Скалы, на пригорке, откуда
берет исток Лета, кипела стройка. Таскались, высекая искры ступнями
из каменных плит, полуголые великаны. Какой-то титан из младших,
поливая едким потом каменные глыбы, громоздил одна на другую:
крякал, приседал – и бух! еще нутряной стон – грох! На западной
окраине стройки щелкал бичом кто-то крылатый, наверное, одна из
Эриний. В воздух летела каменная крошка, путались под ногами
вертлявые даймоны и стонущие тени, кто-то заливисто орал: «Да не в
Лету же мусор скидывать! И кто вас, приапоруких, учил…»
В центре строительного урагана,
хромая, метался Гефест и хрипло орал на всех, кто попадался ему под
руку. Неизменная доброта всегда покидала олимпийского строителя на
время работы. Когда на Олимпе строились дворцы – даже Арес не
гнушался послушать обороты, слетающие с уст мирного Хромца. Чтобы
блеснуть потом перед воинами.
– Мрамор, мрамор привезли! –
взвыло что-то стигийское со стороны болот. Рой даймонов рванул
встречать мрамор.
Владыку заметили двое-трое теней,
которые тут же сделали вид, что безумно заняты каждый своим
делом.
Эвклей отыскался в компании Гипноса у
самой Белой Скалы, в некотором отдалении от шума стройки.
Беспамятная Лета, тихо напевая под нос, сидела тут же, на берегу
собственной реки. И заворачивала сыр в лепешки.