– Ты. Будешь вынимать жребий
того, кто предстанет перед троном. Передавать мне. Сядешь там,
рядом с сосудом мойр.
Рот открыл – рыба без воды. Ему?! Вот
эта скамейка, самолично гефестовыми помощниками кованная, из
серебра, с ножками-змеями, а у змей глаза – живые и зеленым
блестят? Место у ног Владыки?! рядом с сосудом Мойр, чтобы он…
жребии…
– Жребии. Уяснил?
Он кивал по-другому – грациозно,
выгибаясь с изяществом ленивой пумы. И белых кудрей не было, да и
из глаз – не синева, так, легкая голубизна под аметистовой
пленочкой…
А по восторгу взгляда вспомнился
смертный сын Геи, ягненок на алтаре нашей с Атой игры: «За что вы
так со мной?»
Мнемозина, богиня памяти, с которой я
встретился глазами почти тут же, тихо покинула мегарон. Она вообще
не любит ходить по чужим домам. Да и ей не особенно радуются:
никогда не знаешь, что при ней подкинет тебе память. Вот и шатается
Мнемозина, дочь Урана и Геи, все больше по поверхности, у
смертных.
Чудовище, как все подземные.
– Те, кто грешил против воли
богов и совершил много злодейств, будут получать воздаяние в Темных
Областях, - Эринии переглядываются, фыркают оскорблено – чего
выдумал. Младшая – Алекто – терзает бич и что-то горячо доказывает
сестрам, те шипят и выпускают когти. – Прочие получат покой и
забвение на полях асфоделя.
И – вот оно. Усмешки за вуалями
Гекаты, насмешливые шепотки ее свиты, едкий смешок от мосластого
Онира, сдержанное торжество тех, кто жадно ждал, еще более жадно,
чем Оркус – милостивой подачки…
Пока я промахнусь. Хоть в чем-то.
Пока можно будет смеяться.
Вот только в чем же я…?
«Ты просто забыл кое-что,
невидимка. Мало карать преступников и отправлять оставшихся
смертных в забвение. Тебе еще нужно что-то делать с
праведниками».
– Нужно что-то делать с
праведниками, – повторил я с оттенком недоумения и вслух.
Мне что – полмира огораживать,
высаживать сады, дворцы строить, а потом еще и зазывать?! Грядите,
праведнички, в царство мрачного Аида, тут хоть вином
отопьетесь?!
Кровавость улыбок Гекаты была видна
через вуали. Дружно заперхали в кулаки Керы. Харон, наматывая седую
бороду на палец, смерил презрительным взглядом: праведники? а сопли
тебе подтирать не надо?
– А м-может – в Элизиум их?
– прошептал Оркус, дважды переломившись в пояснице. Обомлел от
собственной наглости. – Там… Острова Блаженства и прочее…