Тучеподобные брови, великий,
насупив,
Молвил сурово: «Будь так, так
решила Ананка»..
Дланию твердой потом, что метает
перу́ны,
Вынул самою судьбою назначенный
жребий,
Люто досадуя: то небеса – и
всего-то!
Следом Морской Жеребец, Посейдон
Черногривый,
Губы кусая глядит на решение
судеб.
Море ему предназначено, штормы и
рыбы,
Гневно свой ус теребит и не рад
он нисколько.
Старший же брат…
Ну и так далее. Только вот порядок
братику поменять пришлось – поставил тебя тянуть последним, а так –
всем хорошие тексты.
Я покосился на Убийцу, которого менее
всего можно было заподозрить в сочинении стихов.
– Другой брат, –
буркнул Танат, отнимая от губ чашу.
Ах да, Мому-насмешнику только дай
повод устроить очередную каверзу. Вот только каким образом он
отыскал рапсодов, которым пора в подземный мир?
– А он их и прикончил,
– развеселился Гипнос. – Сразу как тексты им сочинил. Сам
его знаешь – ради своих розыгрышей что хочешь сделает. В общем,
дураки стучат себя в грудь, вознося хвалу Ананке за то, что
определила во Владыки тебя, а не Зевса. Наслышаны о его нраве. Они
придут на поклон.
И добавил, глядя на что-то за моей
спиной:
– В общем, Владыка, хоть для
чего-то, но свита сыщется.
В следующую секунду на меня налетел
чешуйчатый вихрь. Вихрь опрокинул на пол, заставив развернуть на
себя вино и припечататься затылком о базальт. Вихрь заметался, то
давя на грудь когтистыми лапами, то обдавая дыханием.
«Аид… бог… хозяин…»
– Гелло?!
Уродливая морда сына Ночи была
перекошена гримасой искренней радости. Он то разевал пасть, чтобы
меня лизнуть, передумывал – не собака все-таки – начинал победно
галопировать на груди, а в мои мысли лился поток несвязных
слов:
«Пришел. Слышал. Говорили – Владыка.
Большой хозяин. Ждал. Давно. Не боишься. Пришел…»
И ругательства, от которых
поперхнулись бы Циклопы. От большого, видимо, счастья.
«Началось», – подумал я,
глядя в потолок.
***
Через неделю в глазах рябило от
лиц.
Частично – морд.
Временами – харь.
Являться к трону (которого не было!)
начали с первого дня, сперва понемногу, потом волной. От
большинства я откупался малозначащими фразами («Да, да, Владыка рад
вас приветствовать, обращайтесь, если вдруг вопросы, а пока идите в
Тартар»). Если появлялся кто-то значительный – наготове были
Гипнос, Гелло… и Ананка.
Почему Ананка – было непонятно, но
она включилась в игру с азартом и почти не умолкала.