– Поздравляю, теперь ты ведьма. Отойди, не мешай работать, –
услышала уже знакомый голос, и к кровати плавно придвинулась фигура
в сером балахоне с глубоким капюшоном. Протянула руки в широких
рукавах над телом.
– Твой путь окончен. Идём!
Тело мертвой ведьмы стало усыхать и осыпаться прахом на глазах.
И из всей этой трухи и пыли к вытянутой руке поднялась искорка,
которую фигура в балахоне ловко поймала в кулак и стряхнула в
сумку, висящую на плече.
– Вы.... – я почему-то не могла выдавить из себя слово
«смерть».
– Я – жница, ведьма. Хорошо, что ты быстро откликнулась на мой
зов. За это я тебе дам несколько советов. Спрячь книгу подальше и
не открывай пока. Дня три. Вам необходимо настроиться друг на
друга. Постарайся эти дни где-то укрыться и не встречаться с
людьми. И не страшись изменений, которые будут происходить в твоём
сознании. Теперь ты ведьма. Уходим.
Подхватив в сенях рюкзак, я спустилась с крыльца к поджидающей
меня жнице. И, повинуясь какому-то неведомому пока для меня знанию,
поклонилась ей в пояс.
– До встречи, жница.
– До встречи, ведьма.
Три дня прятаться от людей в незнакомом мире, без запасов еды и
воды, – непростая задача. И то, что я теперь ведьма, уверенности не
добавляло. Что толку, если у меня нет ни знаний, ни навыков.
Радовало и удивляло одно: что психика как-то смирно наблюдает за
происходящим, а не впадает в истерику. Только комок в горле от
страха. Нет, от ужаса. Может, кто-то и посчитал бы за счастье
помолодеть и постройнеть в одно мгновенье, но в моем характере нет
склонности к авантюре. Даже поход, в который я сорвалась, виделся
мне чуть ли не прогулкой по парку. Не хотела я таких приключений на
свою голову и пятую точку. Однако можно сколько угодно страдать о
случившемся, но жизнь продолжается и необходимо как-то
устраиваться. Кот говорил о лесовике. Может, тот покажет, где воды
набрать и отсидеться по-тихому, чтобы не съел никто? Надо
попробовать познакомиться. Лес был рядом. На опушке я нашла плоский
камень, застелила его бумажной салфеткой, на которую выложила
последние финики, два печенья и конфетку. Обернувшись к лесу,
поклонилась в пояс, коснувшись рукой земли, и сказала:
– Дедушка лесовик, прими дары скромные.
Отошла в сторонку и присела на солнышке. Лес жил своей жизнью.
Кто-то щебетал и возился в ветвях. Кто-то пробежал за деревьями, и
я успела заметить только мелькнувший силуэт. Чтобы отвлечься и не
вздрагивать на каждый шорох, я решила заняться волосами. Вот же не
было печали! Были бы ножницы, прям отрезала бы к чертям собачьим!
Но деваться было некуда, и я расчесывала, заплетала, закалывала. И
завязала платком, чтобы путались меньше. Пока возилась с косой,
искоса наблюдала за подношениями. Лежат. А мне пора идти. Но куда?
Ни дорожки, ни тропинки. Наобум в лес соваться себе дороже. Вдоль
горы идти? Там где-то рахи шастают. Подозреваю, что они не только
мелкими зверушками и птицами питаются. И тут краем глаза заметила
движение около камня.