–Наши, наши. Как есть наши. – кивал
старец, принимая инструмент и передавая его себе за спину. – Ты
прости, мил человек, от бандитов теперича совсем жилья не стало. То
корову уведут, то девку попорят. Теперь еще и молодежь стращать
удумали, мол если к ним не присоединятся, то лучше из дому вообще
не выходить. Тимошу вот намедни до полусмерти избили… А какой
видный парень был.
Дед хлопнул
себя ладонью по лбу:
–Ой! Да что же это я? Ты, поди, с
дороги-то устал, проголодался, а я тебя на холоде держу-морожу. Что
потом люди про наше гостеприимство скажут? Проходи, мил человек,
проходи, гостем будешь.
–А вы чего столпились, окаянные? А ну по
домам живо, али дел никаких нет больше? – крикнул он односельчанам,
беря Ника под руку. – Я Нор, староста Габильнута. А тебя как звать,
юноша?
–Никан… – чуть было не назвал свое
настоящее имя принц. – …ор. Никанор. – быстро спохватился
он.
Нор поселил
Никаниэля у себя дома. Не сказать, что это было самое роскошное
строение во всей деревне, – такая же одноэтажная хибара, как и
остальные семь домов, – но статус все-таки чувствовался.
Едва пройдя
в сени молодой эльф сразу обратил внимание на начищенный до блеска
меч, почетно висевший на стене прямо напротив входа. Принц
вопросительно посмотрел на старосту.
–Эй, Мари! – крикнул тот куда-то вглубь. –
Накрывай на стол! У нас гости!
Повернувшись к Нику, старик ответил на незаданный
вопрос:
–Все верно, Никанор, до того как осесть
здесь, я много лет служил наемником в отряде Черного Сокола. Эх и
славные были деньки! Битвы, девки, вино рекой! Как-то раз меня даже
удостоили личной записи в анналах отряда.
Губы
старосты подернула мечтательная улыбка.
–Но вот, лет двадцать назад, понял я, что
слишком постарел мечом махать. Да и вернулся сюда, к Мари. Ох и
навеселились мы с ней, когда отряд тут проходом был! Огонь-баба! А
вернувшись, оказалось, что меня уже и дети заждались. О как оно
сложилось. Теперь меня от крестьянина и не отличишь
совсем.
Прокашлявшись, дед скинул плащ и протянул руку за
никаниэлевским, но тот вежливо отстранился:
–Прошу прощения, уважаемый Нор, но по
заветам моей религии, которым я неукоснительно следую, мне нельзя
находиться в обществе с непокрытой головой. Да вот только шляпу мою
уже неделю как ветром унесло. Так и приходится ходить в
капюшоне.