Собралась скоро, что ей надобно? Рубах пару, да платок, Гуней
подаренный. Ленту свернула, а ну как пригодится, гребень положила
да пучок трав пахучих. Вот только нигде не смогла нить алую с
бусиной блестящей найти. Уже и под печью глядела, и в подпол
заглянула - тщетно.
К одной печали вторая добавилась.
- Не грусти, деточка, найдется твой оберег, - утешал её дедко, -
а нет, так я по осени на ярмарку поеду, еще крупнее бусину привезу,
еще ярче сверкать станет.
-Спасибо, дедко, - Ойса в светлом платочке, сарафане, босая,
поправила кузовок, в котором замотанная в тряпицу лежала склянка с
отваром для бабки Шутихи, и, поклонившись, молвила: -Пойду я.
- Давай хоть до околицы провожу, - засуетился было Гуня, но Ойса
его остановила.
- Не нужно, дедко, лишнее это. Я же ненадолго, вернусь еще. – И,
поймав взгляд Гуни, переспросила дрожащим голосом, - Вернусь
же?
Гуня мелко закивал и не сдержался, обнял сиротку.
Ойса спешила прочь от ставшего родным дома, а ссутулившийся
знахарь, все стоял да смотрел в след ей, утирая глаза рукавом
рубахи.
До соседнего села было полдня, да еще четверть дня пути.
Свернув с накатанного телегами пути, Ойса выбрала не долгий путь
до соседей, а короткий через сосновый бор, здесь дорога стала
походить на обычную лесную тропу. Солнце едва пробивалось сквозь
мохнатые ветви лесных красавиц, и оттого жаркий день кутался в
тень, не обжигая путника яркими солнечными лучами.
Леса Ойса не боялась, от зверей диких не пряталась. Идет себе,
да идет девчонка русоволосая, по траве, по мхам, по слежавшейся
хвое.
Изредка где-то среди деревьев потрескивало, ухало, и Ойса
вздрагивала, вспоминая минувшую ночь и страшное виденье, но исчезал
звук, а за ним и тревога.
Волк выскочил на тропу внезапно. Бесшумная тень просто появилась
из-за лесных исполинов, подпиравших зелеными шапками небо, и
замерла аккурат посередине дороги.
- Чур меня, - пробормотала Ойса, а затем сердито взглянула на
зверя, не желающего пропадать от древнего защитного слова. – Ну и
чего тебе надобно? – обратилась она к волку, словно разговаривала с
Нежей или дедко.
Волк повернул лобастую голову, чуть повел ушами и широко открыл
пасть, по-собачьи вывалив наружу алый язык.
- Ежели ты меня есть собрался, то уж извини, не получится, -
расстроила его Ойса, - а коли просто от дури пугаешь, так лучше бы
тебе по добру, по здорову уйти. Давай, - она махнула рукой в
сторону чащи, - беги, покуда шкура твоя моей не стала.