- Да какие там гости, - замахала руками Шутиха, - так братьева
девчонка пришла, навестить решила. К чему ж мне вас, господарь,
беспокоить, да еще и по ночной поре?
- Юлишь, старая, ой, юлишь, - усмехнулся собеседник, - петух уж
давненько пропел, ни в жизнь не поверю, что все еще спит твоя
гостья.
- Занедужилось ей, - тут же откликнулась бабка, - вчера, как
пришла, так без памяти на скамью и повалилась, так что некогда мне
лясы-то точить, в дом вернуться надо, отвар сготовить, попоить
горемычную.
- Ну, раз приболела, так здоровья ей пожелай, от всех нас, -
ласково сказал незнакомец. Да только почуяла Ойса, что в последних
его словах кроется угроза.
- Передам, как есть, все передам, - закивала бабка, прикрывая
скрипучую калитку, но скрип несмазанных петель внезапно стих.
Видно помешал бабушке гость, - с тревогой подумала Ойса и
ощутила, что Шутиха насторожилась.
- Как в себя придет, дай взглянуть хоть одним глазком, представь
нам браточадо, а если забудешь… - в воздухе повисло стылое
молчание, точно ледяным ветром повеяло.
- Не забуду, - перебила собеседника старуха, - а слово мое
сильно, сам знаешь.
После чего калитка как-то уж слишком сильно захлопнулась, и
послышались приближающиеся шаги Шутихи.
Едва ведунья вошла в избу, как Ойса поднялась славки:
- Что-то случилась, бабушка? Кто это вас расспрашивал?
Вместо ответа старуха толкнула Ойсу обратно на лавку и зашипела
покрепче, укутывая ее в медвежью шкуру.
-Лежи, дурня, и встать не смей!
- Да как же это? – опешила девушка, - Мне бы умыться, да до
ветру сходить.
Бабка вытащила из-под скамьи старую бадью и ткнула в нее корявым
пальцем:
- Сюда ходи, ежели невмочь, а на дворе чтоб не появлялась! Ясно
тебе?
- Ясно-то, ясно, да не ясно почему, - недовольно пробубнила
Ойса.
Старуха, поджав губы покачала головой и, не взглянув больше на
Ойсу, принялась возиться с тестом.
Скоро по дому поплыл привычный блинный дух, и Ойса повеселела, и
хотя ей казалось странным требование Шутихи оставаться на лавке под
жаркой шкурой, однако, перечить не смела.
Вот уже на тарелке выросла целая гора румяных солнышек, и бабка,
пыхтя подвинув сундук ближе к лавке, точно стол, поставила угощение
перед Ойсой.
- На вот, подкрепись, а то, поди, со вчерашнего утра маковой
росинке во рту не было.
- Ничего, я привычная, - отозвалась девушка, уплетая
блинчики.