— Не знаю, дедушка, — и, увидев, как погрустнели у домового
глаза, опустились плечи и сникла седая голова, добавила: — Слово
даю, если доведётся мне покинуть Дремлесье, то или пристрою тебя в
семью хорошую, или всех, кто здесь после меня будет, научу, как
правильно жить с домовым. Те, что раньше были, о тебе даже не
догадывались.
— Если так, то лучше бы я здесь остался. Хозяйство справное,
люди не злые, и дружок у меня есть — лешак Адун.
— Вот и сговорились. Да не печалься раньше времени, уважаемый,
может так случиться, что я здесь навсегда останусь.
Домовой не ответил ничего — просто исчез. Зато в распахнутой
двери встал взъерошенный после упражнений князь:
— Верховые там. Сюда едут.
— Ну, едут. Эка невидаль! Тут у меня уже дом гостевой, а не
избушка тихой старушки-отшельницы, — проворчала я, кутаясь в шаль,
недоеденную молью, и, шаркая разношенными обрезками валенок, что
служили мне комнатными тапками, похромала на крыльцо.
Филипп вытянулся на широких перилах и нежился на солнечном
припёке.
— Не паникуй. Это Здеслав едет, — едва слышно информировал меня
и сощурился от яркого света.
Не доезжая ограды, остановился и спешился небольшой отряд
всадников. Бросив поводья отроку, княжий дядя уже шагал к воротам.
Я едва успела прочесть отворяющее заклинание, как он распахнул
калитку и чуть ли не бегом взбежал на высокое крыльцо:
— Акамир где?
— Зажарила и съела, — цыкнула я зубом.
Вытаращенные глаза и отвисшая челюсть были наградой за хамство
боярина. Но вышедший из сеней князь всё испортил. Зыркнув на меня
хищным соколиным оком, Здеслав повернулся к племяннику:
— Собирайся! Недосуг отлёживаться. Дуда с Вишняковым смуту
затеяли. Народ подбивают тем, что тебя на охоте медведь съел, а
Градислав Комов якобы хочет княжий венец захватить.
— А он хочет? — встряла я.
— Он с проломленной головой отлёживается. Напали на него,
людишек его побили, самого ранили — насилу ушёл.
Акамир кивнул, вернулся в избу, но уже через пару минут вышел в
шапке, в застёгнутом и подпоясанном кафтане. Брови сурово сдвинуты,
губы упрямо сжаты, грудь колесом, кулаки сжаты.
— Благодарю, бабушка. Всё помню, всё сделаю. Прощай.
Сбежал с крыльца, выбив каблуками частую дробь, и быстрым шагом
двинулся к ожидавшим воям.
— Что с ним? — удивлённо глядя вслед племяннику, спросил
Здеслав. — Как подменили.