Перекусив пирожками, приготовленными ведьмой Хильдой, я
уставилась в окно, за которым пролетали зеленые поля и леса. Вскоре
появились знакомые небольшие домики, и сердце учащенно забилось. Мы
прибывали в мой городок.
– Стоянка две минуты! – громко объявил проводник.
Я жадно всматривалась в пустые улицы, с сожалением понимая, что
моя жизнь никогда не будет прежней. Поезд издал гудок, и железная
машина стала останавливаться. Перрон тоже был пустым, кроме… Я
отшатнулась от окна, вжавшись спиной в стенку. Их было трое. Двое
из них были в черных одеждах. «Ищейки», – с ненавистью подумала я,
осторожно наблюдая, как самый высокий отчитывал худощавого мужчину.
Бедолага стоял с опущенной головой, дрожал от страха и нервно
сжимал кулаки. Высокий презрительно плюнул под ноги черноволосому
незнакомцу, и ищейки направились к станции.
Не скажу, что обычно на перроне было много народу, но улицы
городка странно пустовали, значит, жителям еще не было разрешено
покидать свои дома. А этот худой мужчина был не из местных. Скорее
всего, приезжал к кому-то в гости, но ему повезло, что ищейки
быстро от него отвязались.
Нетвердой походкой незнакомец направился к вагону. «Он что,
пьян?» – невольно мелькнула мысль. А затем я услышала, как громко
ругается проводник и со стуком закрывается дверь соседнего
купе.
Поезд дернулся, засвистел, набирая скорость. Медленно поплыли
назад деревянное здание станции и две ищейки. Они так внимательно
наблюдали за поездом, что я не удержалась и сделала еще один глоток
бабушкиного зелья.
Теперь можно было выдохнуть… до следующей станции.
Под мерный стук колес не заметила, как задремала, и проснулась
от крика проводника:
– Стоянка час! Один час!
За окном смеркалось, и появились тени домов незнакомого города.
Железнодорожная станция и перрон оказались больше в
три раза, чем в маленьком городке. Народу толпилось немерено.
Раздавались крики грузчиков, гул разговоров, плач детей, а я со
страхом искала взглядом ищеек в разношерстной толпе. Полупустой
вагон ожил, пассажиры занимали места, и я тихо молилась Светлой
Айлин, чтобы меня обошли стороной. То ли Айлин услышала, то ли
больше не было одиноких путешественниц, но я продолжила путь
одна.
Когда шум немного поутих, перестали хлопать двери купе, я
осторожно выбралась в коридор. Его освещала сиротливая лампа,
создавая таинственный полумрак. Я по-быстрому сбегала в туалет,
умылась и на обратной дороге в купе встретила проводника,
разносившего постельное белье.