– Иди погуляй. Позову потом.
Смеяться в голос не стала, чтобы не обидеть стеснительного
зверька. Сдерживая улыбку, пошла посмотреть, что же там дальше, за
оградой.
За плетнём кто-то пытался заглушить собственные рыдания. Но,
похоже, горе было такой силы, что всхлипы вырывались и через
платок, прижатый к лицу, и через ладони, которыми женщина
старательно зажимала себе рот.
– Что случилось? Почему ты так горько плачешь? – осторожно
дотронулась я до плеча страдалицы. – Могу ли я чем-то тебе
помочь?
Женщина, поняв, что она не одна, затихла и отрицательно затрясла
головой.
– Всё в порядке, – глухо сказала она в мокрый от слёз платок. –
Мне не нужна помощь.
По голосу я её и узнала. На маленькой полянке среди кустарника,
спрятавшись от всех, рыдала Мурун. Понимаю, что у женщин время от
времени наступает непреодолимое желание поплакать. Причина не
важна: сломанный ноготь, грустный фильм, за компанию с подругой.
Такие слёзы полезны. Они омывают душу, смывают накопившийся
негатив, гармонизируют эмоции. Лучше вовремя десять минут поплакать
без особой причины, чем потом болеть от накопленных стрессов и
раздражения.
Но слёзы Мурун были другие. Так рыдают, когда понимают, что
надежды больше нет. Всё кончено, и не будет больше в жизни ничего
светлого и хорошего.
– Ну нет, так нет. Зато у меня к тебе дело есть, – согласилась
я, но уходить не торопилась. Наоборот, подобрала опостылевшие юбки
и присела рядом. – Ты поплачь. Я подожду.
Сорвала с куста ветку и, не глядя на соседку, принялась не
торопясь ощипывать с неё мелкие листочки. Оторву, покручу в
пальцах, рассмотрю со всех сторон и пущу планировать по лёгкому
утреннему ветерку. Знала, что Мурун наблюдает за моими
бессмысленными, монотонными, повторяющимися действиями, как и то,
что наблюдение за мной её успокоит лучше слов и отваров.
«Агуня, ты где? – позвал меня ментально кот, не желавший
признавать никаких других моих имён. – Я уже всё. Забери меня».
«Лапушка, а ты мог бы ко мне перетечь? Я тут рядом, за кустами»,
– попросила Филиппа, надеясь на то, что кот не станет
капризничать.
«А ямку закопать?»
«Позже!» – ответила я, и почти в то же мгновение мне на колени
плюхнулась тушка фамильяра.
Ведя ментальные переговоры с питомцем, даже на минуту не
переставала ощипывать веточку, засыпая маленькую полянку
оборванными листьями. Моя веточка уже наполовину облысела, но зато
рыдания прекратились, всхлипы слышались всё реже и реже. И наконец
я услышала тот самый глубокий прерывистый вздох, которым обычно
заканчивается поток женских слёз.