- Йола?
Он поднял голову от своего портфеля, а я смотрела на его пальцы.
Толстые и розовые – ну просто сваренные сардельки. Они шевелились,
как большие гусеницы, что-то перебирали…
- Йола… - уже встревоженно спросил он, и я встрепенулась.
- Да, господин… Все хорошо. Простите за зеркало, - поспешно
добавила я.
- За это будешь наказана. Вот два перевода, сделаешь до
утра.
Он протянул мне с десяток квадратных желтоватых листков,
исписанных от руки какими-то загогулинами.
- Это запись после встречи послов. Тут четыре языка. Переведешь
все к утру. Вот, и словари возьми, бумаги и чернилок. И карандашей.
Придешь и принесешь сама, через два часа после рассвета. И чтобы
начисто было переписано.
Я подхватила листки и книги с покорно опущенной головой.
- Иди.
Дважды меня не надо было просить. Я шмыгнула в свою комнатушку,
зажгла тусклую лампу над изголовьем кровати. Чтобы не взбеситься и
не надавать наглому "дядюшке" тумаков, я сунула нос в бумаги.
Так-с, что тут у меня? Интересно…
Зашуршала в пальцах необычная бумага – у нас такую не делают.
Весь текст был написан от руки черными карандашами. Я вчиталась,
сосредотачиваясь, но писанина по-прежнему оставалась для меня
филькиной грамотой. Как так, я же понимала написанное… Неужели все?
Лавочка прикрылась? Но взгляд тут же наткнулся на строчку из другой
страницы, которая слилась в правильное предложение. И еще одна
строчка, и еще… А некоторые так и оставались для меня непонятными.
Сколько я не напрягала память, ничего не происходило.
Может, со словарями дело пойдет быстрее?
Обложившись книгами, бумажками с пометками и высунув от усердия
язык, я перевела целых пять предложений за полчаса. Результат так
себе. К тому же есть хотелось зверски. Может, стоит прокрасться на
кухню и надеяться, что гадкий повар спит и не зажмет меня в
углу?
Память Йолы на это выдала, что в кособокой страшной тумбе для
меня есть подарочек. Кусок твердого сыра, сушеные фрукты в мешочке,
раскрошившееся печенье. Ну что ж! Жить можно.
А после еды мне захотелось спать. Глаза слипались, и я не могла
перевести ни строчки – потрясения, стресс, чужая память, настойчиво
бьющая мне в голову. И как тут не уснуть?
Так я и отключилась, опустив голову прямо на исписанные страницы
и беспощадно сминая их рукой. Плевать мне на то, что я не сделаю
перевод. Это же вообще невыполнимо!