Отпив прохладный ягодный отвар, – алкоголь в Институте не подавали даже по праздникам, – незаметно посмотрел на виновницу переполоха. Даже одетая в институтскую форму, она неуловимо отличалась от остальных. Сидела на краю стола, особняком. Судя по тому, на какое расстояние отодвинулись от нее однокурсницы, ей придется нелегко. Ни декан факультета ниллэ, ни леди Лейдаль не пошевелят и пальцем, чтобы помочь. Напыщенные и самовлюбленные, помешанные на чистоте высокой крови. Как и многие аристократы, они смотрят на людей из низших слоев как на грязь. Само появление не высокородной девушки в Институте – оскорбление для них. Лицемерки. Внеси ее родственники круглую сумму в фонд, они бы закрыли глаза на низкое происхождение.
На первом же занятии нужно дать понять им всем – классовое неравенство в боевой магии ничего не значит. Мне плевать, аэллины они, или ниллэ, условия будут для всех одинаковыми. И если уж мне выпала участь преподавать им боевую магию, то жалеть никого не буду. Для их же блага.
Приступ пришел, как всегда, внезапно.
Свет перед глазами на несколько долгих мгновений померк, грудь сдавило железными тисками, стало трудно дышать. Пальцы непроизвольно сдавили бокал с такой силой, что тот едва не треснул.
Риах!
– Лорд Снэш? – из-за плотного марева донесся до меня голос леди Лейдаль. – С вами все в порядке?
Привычка сделала свое дело, и голос не дрогнул:
– Прошу прощения. Я ненадолго отлучусь.
Не хватало воздуха и света, хотя и того, и другого в Институте имелось сполна. Вышел в коридор, ослабил ворот, но, не почувствовав облегчения, направился к лестнице.
Спуститься вниз, выйти в сад, вдохнуть чистый, не сдерживаемый каменными стенами воздух. Хлебнуть солнечного света – хотя бы его, раз уж фляга с жидким янтарем внезапно оказалась пуста. Слишком частыми стали приступы. Аорд предупреждал, что янтарем не следует злоупотреблять – могут появиться последствия.
Оказавшись в саду, остановился около белокаменного фонтана и, ничего не видя перед собой, зачерпнул холодной воды. Плеснул в лицо и, замерев, шумно выдохнул.
Спустя несколько минут боль притупилась. Не ушла полностью, но, по крайней мере, стала терпимой. Раньше я бы назвал ее сильной, но все познается в сравнении, и в последнее время боль такой интенсивности практически не замечал.