– Что он здесь – особенный, – словно опьянев от здешнего свежего воздуха, все так же честно ответила я. – Такой… свободный.
В глазах феникса отразился закат:
– Забавно. Каждый раз, выходя на этот балкон, я в первую очередь замечаю ветер. Только сегодня все иначе.
– Почему? – отчего-то полушепотом спросила я.
– Потому что сегодня на нем стояли вы, – просто ответил он.
В который по счету раз за этот вечер я застыла, не найдясь с ответом. Но ответа от меня и не ждали. Лорд Снэш резко переменился и уже совсем другим тоном произнес:
– Этим вечером я осмотрю ваши искры вместо доктора Шайна. Надеюсь, вы не возражаете?
Разумеется, я не возражала. Да и вопрос был задан чисто формально – полагаю, в этом случае даже нежелание принуждать не сыграло бы никакой роли. Я понимала, что и мое перемещение сюда, и намерение феникса лично осмотреть мои искры связано с тем, что произошло в коридоре. Мне и самой хотелось бы в этом разобраться, но… было откровенно страшно.
Страшно оттого, что я оказалась слишком близко к небожителю. Страшно, что после ночной встречи он мог подозревать меня Пресветлый знает в чем. Страшно, что мои внутренние искры ведут себя не так, как должны.
Да, страшно.
Но, запрятав этот страх в самые глубины души, я усилием воли заставила себя расслабиться и прикрыла глаза.
Осмотр много времени не занял, да и вообще я, кажется, уже успела к нему привыкнуть. Когда феникс коснулся моих искр, стало даже приятно – словно теплый свет по венам разлился.
– Сколько? – только и спросила я, когда все закончилось.
Лорд Снэш наградил меня долгим взглядом, – так, как умел только он, – и ровно ответил:
– Десять.
Не держись я в этот момент за перилла, наверное, осела бы на пол, или вообще свалились с балкона.
Десять? Десять моих собственных искр? Но ведь только вчера их было всего три!
Судя по выражению лица, лорд, в отличие от меня, удивлен не был.
Он собирался что-то сказать, когда на балкон внезапно вышел мужчина в строгом темно-коричневом костюме. Его иссиня-черные волосы были собраны в низкий хвост, зеленые глаза не выражали никаких чувств, а кожа была до того смуглой, словно он дни напролет проводил под неумолимым палящим солнцем.
«Рейанец», – с изумлением констатировала я.
Со дня возрождения империи их осталось совсем немного. Именно этот народ, отличающийся темной кожей и волосами, винили в пришествии Тьмы. В прежние времена они и вовсе подвергались гонениям, а затем, когда все уцелевшие империи объединились в одну, для рейанцев создали отдельную резервацию у подножия южных гор. В настоящий момент представителей этого народа осталось совсем немного. Они предпочитали держаться в тени и не привлекать к себе внимания.