Ради пленницы почтенному доктору права пришлось сойти с лодки в
устье, взять крестьянскую телегу для перевозки скота, и уже по суше
сделать большой крюк, чтобы заехать в собственное поместье. Дон
Гарсиа потерял время, поэтому нервничал.
– Из Лимы? Неужто… кораблём? – женщина произнесла последнее
слово с благоговейным трепетом.
– Нет… Говорю же, они прибыли в Санта-Фе. Это значит, шли
торговым путем через Анды[10] и Парагвай[11]… Ох… Принесла же их
нелегкая. Лучше бы из Испании корабль прислали с товарами!
Дальнейший диалог было не слышно, так как и он и управляющий с
супругой скрылись в доме.
Дама, вышедшая из повозки, повернулась к охраннику и бросила на
него несколько заинтересованных, изучающих взглядов. Ее взгляд
откровенно прошелся по его фигуре сверху вниз и обратно.
Мужчина, заметив к себе пристальный интерес, покосился на дом,
где скрылся его господин, перевел взгляд на женщину, и словно бы
невзначай, подкрутил ус.
В распахнутое окно выглянул дон Гарсиа и крикнул:
– Не разговаривай с ней. Предупреждаю, она коварна и опасна.
Если сбежит, спущу шкуру! Веди её в дом.
Санчо неловко кивнул даме в сторону дверей.
– Сеньорита… пройдемте.
Женщина снова обдала его жарким, быстрым взглядом, и, гордо
вскинув голову, прошествовала в сторону особняка.
Судья уже стоял посреди гостиной с бокалом вина. По дому
разносился дразнящий, ароматный запах жареной страусятины. Пленница
невольно сглотнула, так как была голодна. Они проделали длительный
путь, а кормили её в последнее время крайне скудно.
Стараясь не глядеть в сторону женщины, сеньор Кинтера произнес,
обращаясь к управляющему:
– Дон Хорхе… Головой отвечаете за то, чтобы эта сеньорита ни с
кем… Слышите? Ни с кем, даже с вами… не говорила.
Лицо доньи Клариссы удивленно вытянулось. Обычно обращение
«сеньорита» использовалось относительно незамужних девиц. Неужели
эта красивая дама до сих пор не была замужем?
– Заприте её в подвале, – продолжал доктор права. – К ней – не
входить… никого не впускать. Выставьте охрану из тех крепких
пеонов, которые ни слова по-испански не понимают.
– Что же вы так, сеньор судья, – дама обворожительно улыбнулась.
– К чему такие строгости? Я – всего лишь… женщина.
У нее был неплохой испанский, но все-таки в нём слышался
заметный итальянский акцент.
– Вот этого я и боюсь! Никому… Слышите, никому с ней не
разговаривать! – рявкнул судья и пояснил: – Дон Хорхе, это очень,
очень опасная мошенница и преступница. Глазом моргнуть не успеете,
она тут всё вынесет и всех оставит в дураках! Тогда я лично спущу
шкуру с каждого, кто не углядел.