– Святая Матерь Божья! – выдохнула донья Кларисса, пораженно
уставившись на женщину в дорогой и пыльной одежде. Можно ли было
вообразить эту скромно потупившуюся даму опасной преступницей?
– Мне позволено будет умыться и немного вина с дороги? – не
теряя достоинства, спросила незнакомка.
– Не беспокойтесь, сеньорита. Кормить вас будут. Воды умыться –
принесут. Только не надейтесь сбежать! – ухмыльнулся судья улыбкой,
которая напоминала оскал сытой пампасной лисицы.
Женщина вскинула на него лучистые, серо-зеленые глаза. О каком
побеге может идти речь, если он сам подчистую обокрал её, не
оставив ни денег, ни драгоценностей? Никакой описи изъятого этот
человек не произвёл. Всё сразу же перекочевало в его кошелёк.
Кажется, это и называлось местным правосудием. Самым обидным было
то, что у него оказался её дорогой браслет. Это тревожило и
волновало больше любой другой потери.
– Сеньор судья, может быть мы обсудим с вами… – начала пленница,
но была перебита.
– Не желаю ничего слушать… У меня посольство из Лимы вот-вот
нагрянет… Не до вас… – доктор права обернулся к дону Хорхе. – Её –
в подвал. Запереть до моих дальнейших распоряжений… А вы,
сеньорита, радуйтесь, что сейчас вы у меня на эстансии, а не в
тюрьме Буэнос-Айреса… Но, возможно, мы это исправим. У нас там
палач без дела давно скучает… Меня все слышали? – он обвел взглядом
присутствующих. – Сначала сам шкуру спущу с того, кто не углядел за
ней, а потом передам палачу на выделку…
Супруга управляющего перекрестилась. Охранник на всякий случай
отодвинулся от незнакомки на несколько шагов, словно бы она была
зачумленная. Старый Хорхе нахмурился и строго сказал:
– Следуйте за мной, сеньорита.
Пленница одарила судью укоряющим взглядом, но тот на неё больше
не смотрел.
Ей же пришлось отправиться за стариком в сторону винного
погреба, который спешно переделали под место, которое должно было
стать местом заточения.
– А я, пожалуй, перед отъездом, не откажусь от вашего чудного
жаркого, донья Кларисса, – сказал Кинтера, когда где-то внизу
подвала загремели ключи замка.
Пленница невесело усмехнулась, оглядывая прохладный, но сухой
подвал, который освещался дневным светом из крохотного окошка под
самым потолком. В его проёме сидела кошка, щуря на непрошенную
гостью сонные глаза.
Женщина села на кровать и взглянула на единственную
собеседницу: