– Я познакомился с вашим братом, –
вступил в разговор легат, – когда меня назначили командовать
полком. И скажу честно, без него я бы не справился. Год полевой
службы даже после Турнейгской военной академии слишком мало.
Старший центурион Бэйрд стал для меня наставником и помощником.
Когда хозяин домена Ахалл нарушил закон и поднял флаг мятежа, мы
получили приказ вернуть земли под руку императора. Но предатель
зашёл дальше, чем все думали. Он нанял людей Льда, чтобы, пока наш
полк вместе с ополчением готовится усмирить долину Ахалл, те сожгли
город Ривертей. Просто отступить на помощь осаждённому городу было
нельзя – нас зажали бы с двух сторон. И тогда старший центурион
Бэйрд вместе с добровольцами остался удерживать дорогу…
– Простите, – с тоской сказал
сержант. – Я должен был остаться вместе с ним, вместе с остальными
нашими… но вот, – показал он на раненую руку.
– Отогнав северян, мы поспешили
обратно… но было уже поздно. Ваш брат и почти все храбрецы
погибли.
– Бэйрд… Бэйрд… – только и смог
ответить мастер, не стесняясь слёз, которые градом катились из
глаз.
Дальше пошли взаимные рассказы о
Бэйрде, но от предложения остаться на поминки легат с сожалением
отказался. Объяснил, что его ждут неотложные дела.
***
Пока легат Булли добирался к месту
назначенной ему встречи, погода начала портиться на глазах. Если
когда они с сержантом шли к Макесику, небо радовало идеально чистой
голубизной, то сейчас город распахнул объятья ветру, который тут же
постарался набросать в лицо грязной пыли с мостовых и крыш, над
головой всё стало серым, свинцовые облака гневно лохматили друг
друга. Когда до места уже оставалось совсем немного, облака
всё-таки рассыпались мелким дождём, громыхнула молния.
Легат постучал в дверь небольшого
белого утопающего в зелени особняка в пригороде. Открыл гладко
выбритый мужчина неопределённого возраста – тридцать, сорок, а
может и пятьдесят. Под стать был и тёмно-синий камзол неплохой
ткани: он мог принадлежать и владельцу лавки средней руки, и
зажиточному мастеровому, и даже мажордому какого-нибудь
дворянина.
– Входите, господин.
Булли торопливо шагнул через порог, и
почти сразу за спиной влажная душная морось рухнула на землю стеной
грозовой воды. Замешкайся Булли хоть на минуту – мгновенно промок
бы до нитки. Слуга дал гостю время отдышаться, затем сказал: