Я с интересом озиралась по сторонам. Перед нами раскинулась большая асфальтированная площадь, по кругу стояли ажурные скамейки, а в центре помещался небольшой парковый фонтанчик. Его чугунная пирамидка состояла из трех чаш, из верхнего сосуда на нижние ниспадал сплошной водопад. Почему-то при виде фонтанов мне всегда вспоминается трубный голос Маяковского со старой пластинки, строчки стиха: «А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?». Сама не знаю, отчего у меня возникает такая ассоциация, однако ноктюрн, не ноктюрн – а некая плавная мелодия в голове у меня образовалась: «Как прекрасен этот мир, посмотри…». Смотреть на движение воды и ее обилие это действительно прекрасно. Тем более в такую жару. Бесспорно, мир прекрасен! Но все же песня была навеяна другим.
– Ты не можешь не заметить, соловьи живут на свете и простые сизари… – пропела я, старательно выводя мотив.
– Да уж, – поддержала меня Соня, – такое количество сизарей трудно не заметить. Их тут целый миллион, наверное…
Может, и не миллион, но массовое скопление птиц на площади наблюдалось. Они мирно гуляли, попутно исполняя свои брачные танцы, громко ворковали, выискивали семечки, клевали мелкие камешки и все, что под их гулькин нос попадалось, включая явный мусор. Девушка с соседней лавочки, искрошив целую горбушку без остатка, поднялась, легко подхватила миниатюрный чемоданчик, который еще называют «балеткой», и спортивным шагом направилась в здание вокзала… Заметив перемены в расстановке фигур на площадке и руководствуясь стадным чувством, птичий народ всей стаей в срочном порядке направился к нам. А вдруг и тут чего перепадет? Скучившись подле наших ног, они потоптались-потоптались, нарезая круги, но, так и не дождавшись корма, грустно поковыляли к мусорному баку. Остался лишь один самый видный и, похоже, самый упрямый. Отщепенец вертел надутой радужной шеей, косил на нас умным красным глазом и всем своим видом выпрашивал вкусненькое. Сонька сразу сдалась.
– Посмотри, какой красавец! У него какое-то необычное оперение, и даже хохолок на голове смотрится, как настоящая корона. А грудь так и отливает… э-э-э… раствором бриллиантовой зелени.
Так отличница Соня по-научному назвала зеленку. Привычное простое название антисептика действительно как-то не вязалось с этаким роскошным голубиным экземпляром, а так – хотя бы намек на некую породистость и отличную от собратьев внешность.