Они посмотрели на него, и сердце подпрыгнуло в груди Торвальда.
В обращённых к нему лицах он заметил слабые, нерешительные
проблески надежды.
***
Хаакам позволил Торвальду прийти в себя. Через час, когда они
уселись поговорить в доме долгоборода за большим столом, ночь уже
опускала на деревню своё чёрное покрывало.
Сперва они говорили на чистом Кхазалиде, но слов прощения нет на
древнем гномьем языке, поэтому Торвальд перешёл на наречие
людишек:
— Благороднейший Хаакам, прошу прости меня за мою дерзость. Я не
собирался ни кого здесь убивать. Лишь хотел убедиться в слухах... —
Торвальд бросил мрачный взгляд на ногу старика. — Никто из твоих
гномов не откликнулся на обиду.
— Нет лучшего встряски для гнома чем обида и нет лучшего знака
от предков, чем уцелевший от выстрела гном! — Ответил Хаакам
посмеиваясь. — Твои знания были верны о горах Карак-Азума и
действия, я верю, не напрасны. Ты своими глазами увидел как у нас тут
обстоят дела…
Хаакам улыбнулся — как
надеялся, ободряюще.
— Сядь подле меня, Торвальд Молотобоец, страж Королевских палат
Восьми-Пиков-Карака, — сказал он. — Да! я узнал тебя, а как не
признать столь великого воина?
Торвальд нахмурился. Стыдливо прятал глаза от удивлённых
взглядов.
— Ты наверное меня с кем-то перепутал, почтенный, — сказал он не
настолько уверенно, насколько хотелось бы.
Старик кивнул понимающе.
— Все мы уже не те, кем были прежде. Вот ты, к примеру, ещё
недавно был наглецом!
Он снова громко расхохотался, как будто с ним уже много лет не
случалось ничего более забавного.
Торвальд почувствовал облегчение. Отсмеявшись, Хаакам дружески
положил руку на плечо молодого — по меркам долгоборода —гнома.
— Мы закончим ужин, и ты поведаешь мне свою историю, а я
расскажу тебе о своих гномах то, чего больше никто не
расскажет...
Теперь, когда все узнали, кем на самом деле был таинственный
незнакомец — жители Кил-Азара, наконец, могли проявить все
надлежащее уважение почётному гостю. Принесли нескольких зайцев,
чьё мясо рассчитывали засушить про запас и повесили жариться над
огнём. Открыли никудышное людское пиво, что при гномах зовётся
"Грог". И всё-таки, хоть Порубежные королевства людишек знают в нём
какой-то толк.
Дверь в хижине Хаакама была открыта, Торвальд видел как другие
гномы сгрудились у костра, протягивая к танцующим языкам пламени
израненные крепкие ладони. Ночь была безлунной, лишь огоньки звёзд
тускло мерцали в небе. Хороший день он выбрал для возвращения к
своему роду, хорошая ночь чтобы вновь оказаться со своими
братьями.