Поначалу Хаакаму было
неловко, и он говорил без особой охоты, но Торвальд внимательно
слушал его, задавал наводящие вопросы, пока не вытянул из него
всё.Лицо старика
потемнело, в глазах мерцала злость. На мгновение, будто вспыхнули
огоньки минувших сражений, резни, произошедшей сотни лет
назад.Единственный
глаз старика все ярче наливался кровью, а кулаки сжались и трещали
от могучей силы, не смотря на века долгой и воинственный жизни.
Пока его горькая история бурлила словно кипящая река
злобы.
Он говорил о крепости
Караз-Ханора, что казалось бы совсем недавно ещё была его домом.
Стиснув зубы процедил о том, как подло и хитро проникли мерзкие
гроби через природные пещеры, в шахты, ударив в спину там, где ни
один дави их не ждал. Эту историю знал каждый гном. Ведь не было
места в Вечном Царстве, что не пострадало от землетрясений и
коварства зеленокожих в те дни. Лишь самые сильные, не без огромных
потерь сумели предотвратить казалось бы неминуемую гибель всей
Империи гномов. Вооружаясь на ходу, крепость Караз-Ханор погибала
под хохот гроби, а рубленые останки лежат и по сей день среди
испражнений и нечистот зеленокожих...
— ...немало мы постранствовали, прежде чем найти эту землю.
.
Когда Хаакам закончил
Торвальд заговорил не сразу.
— Караз-Ханор — произнёс
он, наконец, — он похож на Восемь Пиков, хоть я там и не бывал.
Придет час и мы отомстим за дом твоих предков, вычеркнем обиду
кровавой местью!
Хаакам
кивнул:
— Наш народ отплатит за каждую обиду. Я уверен, настанет тот
час, о котором ты говоришь и буду сражаться одними зубами, если эти
твари лишат меня второй ноги и рук! Но эти гномы… Я вывел их из крепости совсем юнцами,
детьми, а другие и вовсе лишились камня в сердце, — Хаакам
вздохнул. — В других деревнях Карак-Азума дела обстоят не лучше
нашего. У меня нет сил обучить их, нет умения и укрепить дух
отомщения.Поэтому
ты здесь, волею Валайи.
Торвальд снова помолчал.
Наконец он проговорил:
— Мне нужно было побыть
одному, поразмыслить над тем, что произошло. Подумать. Вспомнить о
том, кто я есть, кто есть все мы как единый народ. Также, как и
гномы Карак-Азума, я не понаслышке знаю, что такое лишиться камня в
сердце.
Пока Торвальд говорил,
он неотрывно смотрел в костёр, теперь он повернулся к Хаакаму. И
хотя его серые глаза были ясными, отсветы огня вдруг заплясали в
них подобно пламени преисподней, пылавшему во взгляде гномов
Хаоса.