Больно это все, ведь сестер я люблю больше родителей.
— Может, и сердце, Иринь, но страшен
он до смерти. Смотреть боязно.
— Так и не смотри, невеста моя. Я тебе
не запрещаю и запрещать не буду, коль так тяжело свои глаза
на меня поднимать, — знакомо пробасили от двери в избу.
Ох, не хотела я, чтобы жених мой навязанный услыхал лишнего.
По себе знаю, как тяжко знать, что сторонятся тебя. Знать-то я знала,
по своему малому опыту, но его боялась взаправду.
— Князь дорогой, сестра моя обидеть не хотела, тяжело
ей дом родной покидать, в новые земли ехать. Молодая она еще...
— А ты, значит, не боишься с валашскими войниками
ехать в земли драконьи?
— Отчего же, боюсь, — призналась Иринь.
— Но разве толк от страха есть? Только пеленой глаза застилает,
правды можно не увидеть. Но премудрость эта мне большим трудом
далась, Лиль еще предстоит ее понять.
— Умна, ох умна, княжна. Ион наш будет счастлив
в ученицы тебя взять. Каков твой дар?
В Валахии дар определял положение. Может, на чужаков бремя
традиций не ложилось тяжелым грузом, но уж точно человека без
дара в страну не впустят. И я не на шутку
испугалась.
— Это семейный секрет, князь. Не серчайте, — подняла
я глаза на Василе Дракула и не отвела, когда он своим
стальным взглядом меня пригвоздил.
— Какой лилейный голосок у моей невесты, когда она, как лиса,
хочет хвостом следы замести. Почему же вкус лжи я ощущаю, Лиль?
— Неведомо мне, князь, почему мои слова для вас ложь. Правду
я говорю — дар Иринь под семью засовами в семье и чужакам
знать его нельзя.
— Чужакам, значит? — Василе подошел ко мне близко-близко
и наклонился к лицу. Желваки на скулах так и прыгали
от злости и обиды. Задела я за больное, что тревожить
нельзя было, да поздно слезы лить, слово не птичка... — Как зима
пройдет, так будешь меня мужем называть, лисица Лиль. О моем даре
в брачную ночь и узнаешь.
Резко развернулся и вышел прочь.
— Задела ты его, Лиля, — подтвердила мои мысли Иринь.
— Не просто с ним будет, тяжелый нрав у князя.
— И как мне быть? Не хочу я всю жизнь по углам
прятаться. Семью хочу. Крепкую, как у нас.
— Попробуй лаской. Добрую ласку все любят.
— Попробую, сестра, — пообещала сестре, а сама
вспомнила, как коня своего приручала. Привиделось мне еще в юности, что
встречу в леске нашем коня молодого, но измученного. Сбежал тот
от хозяина злого и людей ненавидел. И должна я стать другом
ему. Помню сон тот меня удивил, а когда и вороной конь обнаружился
близ нашего села, что ни одного человека и зверя к себе
не подпускал, то оделась я тогда поутру и пошла одна
в лесок, а к трапезе обеденной вывела его спокойного.