– Айра, сможешь дойти, не наступая на лапу? Или на задних
пойдешь?
В ответ волчица поднялась и попрыгала на трех лапах. Дойдя до
подготовленной для нее лежанки, она легла, заскулив – не задеть
лапу не получилось. Старик погладил ее по голове и что-то
прошептал. После чего отправился в дом.
Вернулся он скоро, принеся с собой небольшой берестяной кузовок
с бинтами и разными склянками. В другой руке старик держал большой,
мощный фонарь.
– Ну-ка, Алеша, ступай вон туда. Мне помощь твоя нужна будет, –
проговорил старик, посмотрев на стоящего истуканом Алексея.
Мужчина послушно встал туда, куда показал дед, и, взяв фонарик,
включил его.
– Серый, подь-ка сюды, – позвал волка старик. Волк послушно
подошел. Взглянув ему в глаза, дед Михей проговорил: – Ты сейчас
маленько отдохни, а потом, к ночи, дичи свеженькой Айре принеси.
Есть она захочет, а моя еда ей негодная – мясо у меня мороженое и
человеком сильно пахнет. Ни к чему оно. Ступай.
Волк послушно отошел и растворился в зарослях.
– Так, Алеша, теперь ты. Ничего не бойся. Даже если Айра плакать
будет, тебя она не тронет, понял? Ты мне, главное, на рану свети, а
боле от тебя ничего не требуется. Понял ли? – поднял на него глаза
старик.
Алексей, сглотнув, кивнул и направил луч на пострадавшую
лапу.
– Айра, дай мне лапу. Я срежу шерсть, чтобы не мешала. Будет
больно, но потерпи немножко, иначе я помочь не смогу.
Волчица, испытующе посмотрев на старика, подняла пострадавшую
лапу и положила на его ладонь. Дед Михей достал из своего туеска
ножницы и очень осторожно срезал намотанную на лапу окровавленную
тряпку. Заметив, что та присохла к ране, он полил ее перекисью
водорода. В ответ на шипение перекиси волчица глухо заворчала и
потянулась, чтобы слизнуть образовавшуюся пену.
– Не мешай мне, Айра! – хлопнул ее старик по морде. – Вон туда
смотри, если не лезть не можешь.
Волчица, вздохнув, положила голову на здоровую лапу,
отвернувшись от деда Михея, но, когда тот стал аккуратно отдирать
повязку, заскулила и снова стала следить за его действиями.
Дед Михей, не обращая на нее внимания, весь сосредоточился на
лапе. Аккуратно выстриг шерсть вокруг ран, иногда что-то бормоча
успокаивающее. Когда раны обнажились, Алексей передернулся: там
было сплошное месиво из крови, мяса, шерсти, кожи и осколков
костей. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – сохранить
лапу не удастся.