Голова снова закружилась, и Алексей внезапно услышал голос деда
Михея, зовущий его.
– Алеша! Алеша, открывай глаза! – произнес старик, и мужчина
послушно распахнул глаза, не сразу поняв, кто он и где он…
Наконец, он выхватил взглядом знакомый деревянный потолок, стол,
накрытый клеенкой, простые клетчатые занавески на окне…
– Что… Что это было? – прохрипел он, пытаясь справиться с
эмоциями, затопившими его. Надо сказать, весьма неприятными и
пугающими его эмоциями, такими незнакомыми ему…
– Ты спрашивал, как я могу понять, болезнь у человека или… или
не болезнь. Я не знаю, как объяснить это словами. Проще показать.
Понял теперь, о чем я? – тяжело опираясь руками на стол, спросил
дед Михей.
– И ты вот так… с каждым? – с трудом выговорил Алексей, все еще
пытаясь сбросить с себя чужие неприятные эмоции.
– Да, Алеша. С каждым, к кому прикоснусь. Могу и не прикасаясь,
но то сложнее намного, надо силы приложить, настроиться… А
коснешься – оно само в тебя вливается, – кивнул старик.
– И меня… меня тоже вот так… видел? – спросил мужчина, заливаясь
краской. – Боже…
– И тебя тоже, – усмехнулся дед. – Я же дотрагивался до тебя. Не
переживай, я привык. Да и нет в тебе ни злобы настоящей, ни
зависти. Потому так и неприятно тебе было то, что ты увидел – не
твое это, непонятное что-то, чуждое. И это хорошо.
– Дед Михей, и то, что будет, ты тоже вот так… видишь? – с
интересом спросил Алексей.
– Ааа, Алеша, – со смехом погрозил ему пальцем дед. – Так, да не
так. Но да, вижу.
– Ааа… – Алексей весь подался вперед, глаза у него загорелись,
но старик, махнув рукой, перебил.
– И не спрашивай. Не скажу я тебе ничего. Не гоже это. Не надо
людям знать, что с ними будет, ни к чему то, – откинулся дед Михей
на спинку стула.
– Дед Михей!!! – вскрикнул Алексей.
– Нет, Алеша, и не проси. Не надобно тебе этого, – строго
ответил старик.
– Дед Михей… Ты мне только одно скажи: будет у меня ребенок?
Родит жена? – с надеждой спросил мужчина.
– Нет, Алеша, не скажу. Придет время, сам узнаешь все, – сдвинув
брови, ответил Михей. – Были люди, кто пытался изменить что
предначертано. И изменить ничего не изменили, еще и дел наворотили
кучу. Знаешь ведь, говорят: кому сгореть, тот не утонет. Что бы я
ни сказал – все не на пользу пойдет. Потому ни к чему это. Живи.
Делай, как считаешь нужным, и все у тебя сладится.