— И ты хочешь,
сестрица, чтобы я продал Грушу? — вновь переспросил Урусов.
— Да. Непременно.
Она мне больше не нужна, — сказала твердо Татьяна.
Княжна вновь
вспомнила миг, когда Елагин целовал Грушу в саду пару часов назад. Уже давно
Татьяна ревниво замечала, что их управляющий как-то уж больно заинтересованно
смотрит на ее компаньонку. И это вызывало в душе девушки ревнивое, темное недовольство,
ведь она сама была влюблена в Андрея Елагина. Гнетущая ревность и зависть к
красоте Груши уже более года точили существо Татьяны, но она никому этого не
показывала. При этом ежедневно княжна думала о том, как убрать Грушу из
усадьбы, чтобы Елагин забыл ее. Замыслив продать Грушу еще прошедшей осенью, княжна
с прискорбием узнала от поверенного, что для того, чтобы выставить Грушу на
продажу в одном из Петербургских рабочих домов, необходимые документы должен
был подписать непременно новый владелец поместья и имения, ее брат. Поэтому Татьяна
так неистово и мучительно ждала, когда вернется Константин. Ибо Андрей видел только
эту смазливую крепостную девку, а на нее, Татьяну, не смотрел вовсе.
— Мы можем
выручить за нее хорошие деньги, Костя, — продолжала свою ядовитую речь княжна. —
Я узнавала, не менее пятисот рублей. Конечно, было бы чудесно продать ее тому
подполковнику, который предлагал за нее гораздо больше, но, говорят, в сию пору
он живет за границей.
— Ты меня,
право, огорошила, Татьяна, — заметил задумчиво Константин. — Не думаю, что
надобно продавать Грушу. Она вроде никому не мешает. Да и матушка хотела, чтобы
она была свободной.
— Ты что же,
хочешь дать ей вольную? — воскликнула с негодованием Татьяна.
Она тут же
представила, как Груша становится свободной. И тогда уже ничто не помешает
Елагину жениться, так как девушка сама будет решать свою судьбу. Нет, по мнению
Татьяны, Груша должна была исчезнуть из их поместья по-другому: уехать к своему
новому хозяину, который бы никогда не позволил ей выйти за Елагина. Андрей мог
бы попытаться выкупить девушку, но Татьяна знала, что он беден и у него явно не
наберется даже половины нужной суммы.
— Нет, сестрица,
конечно же, нет, — медленно ответил Урусов, как будто что-то обдумывая и смотря
на огонь. Перед взором его вновь возник пленительный образ юной девушки у рояля,
трогательный и нежный. — Над этим стоит подумать, а не решать сгоряча.