— Костя, продай
ее! Ну зачем она нам? Хуже редьки она мне надоела! — капризно воскликнула Татьяна.
— Так не
общайся с ней, — заметил наставительно Константин. — А продавать, думаю, ее не стоит.
Жаль все же Грушу. Да и матушка хотела, чтобы она была свободна. Я, право, не
могу сейчас это решить.
Татьяна, видя,
что брат колеблется, мгновенно разозлилась и зло выпалила:
— А если бы я
просила тебя продать Потапа, дворецкого, ты бы сделал это?
— Возможно, но
к чему ты спрашиваешь?
— А к тому, что
Грушка такая же крепостная, как и Потап! Так потому я и не пойму, отчего
матушка носилась с ней как с писаной торбой, а теперь и ты продавать ее не
хочешь. От нее толку-то, как от вазы на подоконнике. Она же ничего не делает в
доме, лентяйка, а денег за нее выручить можно немерено!
— Довольно,
сестрица. Я понял тебя и подумаю над этим, но не сейчас. Пока пусть все
остается как есть. Пожалуй, я переведу Грушу на какую-нибудь работу по дому,
раз тебя так раздражает то, что она ничего не делает.
— Не надобна
мне ее работа! — уже в истерике процедила княжна. — Я хочу, чтобы ты продал ее
и немедленно!
— Я сказал, довольно!
— уже повышая голос и вставая с кресла, заметил Урусов раздраженно. — Матушка,
я смотрю, избаловала тебя. Но запомни, Татьяна, не все в жизни происходит так,
как ты того желаешь. Оттого я заявляю тебе прямо сейчас, Грушу я в ближайшее
время продавать не намерен, а позже… видно будет…
Он направился к
двери, показывая, что разговор окончен. Татьяна нервно смотрела на его широкоплечую
высокую и статную фигуру. Едва Константин скрылся за дверью, княжна зло
прошипела себе под нос:
— И кажется мне,
братец, что тебе самому Грушка приглянулась, раз не хочешь слышать о ее продаже…
.
На следующее
утро, встав около семи, Груша позавтракала на кухне вместе с Агафьей и другими
дворовыми. Девушка знала, что не сможет сесть за один стол с князем Урусовым, поскольку
отчетливо понимала, что в господской столовой ей не место. Раньше она ела с
Татьяной, но отныне девушка четко решила трапезничать на кухне, как и все
остальные домашние слуги. Груша была даже рада этому, ибо приезд князя невольно
избавил ее от присутствия в столовой. В настоящее время у нее была возможность
встречаться за трапезой с Елагиным, который тоже ел в большой общей кухне. Она
прекрасно знала, что Андрей не придерживается строгого расписания, а
трапезничает, когда у него выдается свободное время. Но Грушенька все же надеялась
хоть иногда видеться на кухне с предметом своего обожания.