Едва молодой
человек подошел к девушкам, как Груша бросила быстрый оценивающий взор на
Елагина и сразу же, смущенно покраснев, опустила глаза на свои руки.
— Здравствуйте,
Татьяна Николаевна, — обратился с почтением Андрей к высокой темноволосой
княжне Татьяне. — Аграфена Сергеевна, день добрый, — уже мягче добавил молодой
человек, стремительно переведя взор на изящную фигуру прелестной светловолосой девушки,
стоявшей рядом с княжной. Горящий взволнованный взор Елагина остановился на ее красивом
нежном лице, явно ожидая от нее ответного взгляда. Груша подняла глаза на молодого
человека и тихо поздоровалась.
— Наконец-то! —
раздраженно воскликнула Татьяна, окидывая жадным взглядом статную фигуру
Андрея. Княжна демонстративно проигнорировала приветствие молодого человека, посчитав,
что Андрей Прохорович не заслужил своим опозданием ее расположения, и начала
отчитывать управляющего: — Мы стоим на платформе битых четверть часа! Я уж
подумала, что никто не приедет за нами.
— Как же вы так
думали, ваше сиятельство? — заметил извиняющимся тоном Андрей, заставив себя
перевести взор на княжну, и объяснил свое опоздание: — По дороге колесо в колею
попало, да и ось погнуло, пришлось править. Потому и опоздал немного.
— Ясно, — бросила
колко Татьяна, видя на его темных штанах грязные разводы.
— Тогда
пойдемте? — спросил Елагин вежливо и твердо. Княжна кивнула, и Андрей, взяв в
руки четыре чемодана, окликнул грузчика, который помог донести оставшиеся вещи
девушек до открытой коляски, ожидающей их на шумной улице, простирающейся сразу
за вокзалом.
Поставив
чемоданы рядом с коляской, Андрей открыл дверцу и поочередно помог взобраться
девушкам в коляску, подавая им руку. Когда они уселись на кожаные кресла,
молодой человек принялся привязывать их поклажу позади коляски. Проворно крепя
чемоданы, Елагин то и дело бросал заинтересованные взгляды на Грушу, сидящую к
нему лицом, напротив княжны.
Девушки только
что вернулись из столицы, где гостили у родственников Татьяны Николаевны,
князей Юсуповых. Почти всю зиму княжна и Груша провели в Москве в фамильном
особняке Урусовых, а феврале перебрались в Петербург. И теперь, когда весенняя
погода порадовала первым теплом, княжна Татьяна решила, что пора отправиться в
Никольское.
Высокая,
статная, темноволосая двадцатилетняя княжна Татьяна Урусова, единственная дочь
умершего прошлым летом князя Николая Васильевича Урусова, обладала
меланхоличным надменным нравом. Ее немного вытянутое приятное лицо с небольшими
темными живыми глазами и тонкими губами отличалось модной бледностью и аристократичностью.
Однако постоянно недовольное выражение лица омрачало ее облик, порой вызывая у
окружающих неприязнь. Избалованная и своенравная с детства, княжна просто
обожала, когда все происходило по ее желанию. При малейшем непослушании слуг-крепостных,
которые занимали более низкое положение, Татьяна в жесткой, а иногда и обидной манере
воспитывала и отчитывала подвластных ей людей.