EMOJI - страница 5
Шрифт
Интервал
облетевшим, глазами покинутым
Пласт, осенним мгновенье воздвигнутый,
Не в честь улиц листвой запорошенных.
Та ли осень не мне только сниться,
И прекрасная, и омертвлённая,
Где при множестве нам невольного,
Звучат о чём-то опавшие листья.
Тоска
Прошло не более часов
С последней встречи дней совместных,
Но наступает миг известный
Мне чувств и виденья не снов.
Что ждать уступков быстротечья?
На что не выбросить часы?
Что наша жизнь, когда не сны?
Когда мы стали человечней?
Минутам прошлым отводилась
Лишь интереса часть главенства,
Теперь в себе таю нетленство,
В годах не умершего детства,
Томленьем вымеренных чувств.
Оставленность
В ночи покорного слуги,
Бессонно шедшего дуэтом,
Дорога вилась поздним летом
Под звук увядших ног в грязи.
Тянулась тень едва заметно
По статным лесовым стенам —
Сопровождаемым стволам,
Стоящим в гуще безответно.
Слуга, не дремля шёл вперёд,
Бесстрастен и безлик,
Был пуст и немощен старик
Начавший свой обратный счёт.
Слуга, взирая равнодушьем,
Вступая в новый поворот
Менял лишь тон свободным нот
В репертуаре малозвучья.
Прогулка по осени
Осенние дни, придающие мыслям
Невзрачности серого неба,
Запутанный мир-воплощение листьев,
Забытая старая тема.
Всё возвращается, искренность взгляда,
Меняет свои повороты,
И отходящий вдаль, как преграда,
Прослышит смиренности ноты…
Меняется всё, словно вечности образ,
Под тихим, забытым молчаньем,
Прекрасности жизни и тлеющий голос
Существенны милым мечтаниям.
На пороге бессмертных сюжетов
Глубочайшие мысли о мире.
Проникновенности этих моментов
С даром блаженства сравнимы.
Мы не утопим дней в стакане чая…
Мы не утопим дней в стакане чая,
Мы не пожмём друг другу рук,
Но и узнать на вкус разлук
С тобой мы тоже не сумеем.
Нас не попросят быть чуть тише,
Не рассмеёмся мы в ответ.
И в самый горестный момент
Не будем мы сидеть на крыше.
Не будет споров и коллизий,
Совместно мы не упадём,
Не будет нас с тобой вдвоём,
За обе наши жизни.
Безразличие
В метро вздыхая приглушённо
Сидел насупившись поэт,
Глазами шарил пол бездонно,
Гнетённый безразличьем лет.
Казались пресными мирами
Ему в заплесневелый миг,
Обледенелыми речами
Он умертвлял свой бледный лик.
Ему не виделись опорой
Мечта и бренная душа.
Смиренно он сидел в вагоне,
Свою болезнь не предрешал.
Глава 3. Скука
Скучный вечер
В вечернюю постылую погоду,
Проходя мимо стенных зданий,
Листа-жёлтых нависших званий,