— Как так получилось хоть? — добавив в голос участия, решила
разломить ледок Ника.
— Он есть! — с яростью, достойной фанатика, провозгласил
парень.
— Я знаю. Я ведь тоже его видела, — кивнула на бегу она. — Так
как?
— Ну, я шел, хотел уже возвращаться — смотрю, идет. Я ему: «Ты
кто такой вообще?» — А он мне: «Я умножаю скорбь». — И как треснет!
— пожаловался, запыхтев, Пашка.
— А ты щиты почему не держал? Ты ведь умеешь?
— Я и держал.
— И он пробил? — ахнула Ника.
— Поначалу нет… — без всякой охоты, уже жалея о своем желании
заговорить, протянул парень.
— Так что случилось? — всерьез заинтересовалась она.
— Он сказал, что ему любопытно, — отвел парень глаза, — и ударил
еще раз.
— А дальше?
— А по мне не видно?!
— Извини, — повинилась Ника, изобразив раскаяние и
сочувствие.
— И мне не поверили, — шмыгнул Паша.
— Никому не поверили, — кивнула она в сторону еще одного бегуна
впереди, — но мне кажется, что у директора своя точка зрения.
— Папа говорит — наставники не могут менять решения.
Непедагогично! И… папа сказал, что нет ничего зазорного в том, что
произошло.
— А? — удивилась девочка, осознав, что взрослый
одиннадцатилетний аристократ пытается оправдать свое поражение от
простолюдина.
— Папа говорит, это была большая шутка, — сделав голос тише,
поделился сосед, — он не интернатовский вовсе.
— А тогда кто?
— Папа говорит — кто-то из старших семей. — Паша уловил иронию в
глазах Ники и поспешил убрать упоминания отца. — Нас учат управлять
слугами… а их учат управлять нами. От такого получить не
зазорно.
— А из какого он рода? — вспыхнув глазами от любопытства, чуть
умерила бег Ника — ровно настолько, чтобы парень почувствовал себя
быстрее, сильнее, а значит, стал разговорчивее.
— А я знаю? — увы, пожал он плечами. — И папа не знает. Это ведь
старшие семьи, они своих детей до шестнадцати лет никому не
показывают.
— Что, совсем? — в голос удивилась Ника. — А где они тогда
учатся? Дома?
— Папа говорит — в самой обычной школе.
— Не может такого быть, — настороженно, пытаясь опознать
розыгрыш, глянула она на мальчика.
— Сам в шоке, — пожал тот плечами, разделяя удивление.
— В самой обычной?!
— Ну, папа говорит, что это будет очень чистая школа. Но дети —
самые обычные. И вообще, если гуляешь в парке, а рядом очень-очень
чисто — значит, может быть, рядом гуляет кто-то из их детей.