— Медленно, баран, медленно, упри руки в снег и поднимайся.
Они кряхтит, но выполняет, с каждой секундой всё сильнее
краснея.
— Заплатишь мне... двойную сумму, твою ж...
Поясницу ломит, голова гудит от постоянного бормотания,
доносящегося с заднего сидения хриплым шёпотом: «бараньи потроха.
Собачий хвост... О богиня нечестивых...»
Таксист в очередной раз закатывает глаза и на всякий случай
блокирует дверцы, всё ещё находясь под впечатлением от того, как
она недавно ломанулась из машины с кличем: «за Эзенгард!» — заметив
мигающий красным светофор и проезжающую мимо них фуру с
изображением китайского дракона.
— Приехали, дамочка, — останавливается он напротив высокого здания
из метала и стекла, и называет сумму. В это время, не выходя из
машины, услужливо приоткрывая дверцу молодой стройной женщине в
полушубке, с рыжей собачкой в руках.
— До вокзала подбросите? — улыбается она, не обращая на Изиду
никакого внимания.
Дурацкое сердце ляпает, будто норовит вбиться в спину, Изида
морщится, потная, отёкшая с колокольным звоном в голове.
— Скажи мне лучше, — морщится она, — почему вы немощных не убиваете
в детстве? И для чего, баранья шерсть, вам нужны старики?
Таксист смотрит на неё непонимающе и вздыхает.
— Плати и иди с миром. Меня клиент ждёт.
Собачка в руках женщины звонко лает, как бы подкрепляя этим его
слова.
Изида обращает на неё внимание и подрывается вперёд, ударяясь
макушкой о крышу.
— В твоих руках зло! Ведьма!
Женщина отшатывается, прижимая собачонку к своей груди и возмущённо
поднимает брови.
— Ненормальная! — кричит она, и замахивается на Изиду сумочкой. —
Сама ты зло!
Изида пытается выйти из машины, но дверь заклинивает. Терпения не
хватает, она старается протиснуться через дверцу у переднего
сидения, придавив таксиста, но лишь застревает. Лицо краснеет, пот
на глаза течёт ручьём.
— Выпусти меня, не видишь, что здесь происходит! — орёт она,
пытаясь добраться до собаки, принимаясь шептать заклинание
защиты.
Таксист в ответ матерится. И женщина спешно выходит из машины,
пинает колесо каблуком сапожка и убегает прочь.
Изида переводит взгляд на таксиста.
— Нет, ты видел, у вас тут совсем все с ума посходили? Рыжие псы,
да средь бела дня, да как на город этот не пала, баранье ухо, кара
небесная! Богиня проклятая здесь обосновалась со своими блохастыми
подонками? А ты не промах, — лицо её растягивает улыбка. — Что за
заклинание прочёл?