— Меч, конечно, не для полководца, нет... — кривится, но уже не
так, как минуту назад, — Работа грубая, но рубить головы можно, —
на губах появляется лёгкая, нежная улыбка.
Она представляет рядом Анда во весь рост. Волосы его пусть
разметает ветер, а взгляд будет направлен только на неё.
— Враг будет повержен, — усмехается и наступает на видимого только
ей противника.
Он достаёт свой меч и начинается бой.
— Во баба даёт, — выдыхает Глеб, пожирая её взглядом. — Слушай, —
глядит на того, кто первым заговорил с Изидой, — ты ж хотел это
место популярнее сделать. Нашёл уже инструктора, нанял кого?
— Ты думаешь... — он не договаривает, возвращая внимание толстушке,
ставшей вмиг какой-то даже гибкой и проворной с мечом в руках. И в
тёмных раскосых глазах его мерцает сомнение пополам с
интересом.
— А почему нет? Загрузим в интернет видео с ней, оно представь, как
разлетится! — Глеб толкает его плечом и кивает в сторону паренька,
который снимает Изиду на телефон. — Живая реклама. Да сюда толпы
ходить будут. Это же нелепо... И, что б меня черти драли, круто
как!
— Мм... — он продолжает наблюдать за толстушкой, и ухмыляется. —
Эй, мамаша! А хватит тебя на пару занятий в день? Работа не нужна?
По субботам и вторникам.
Изида не отвечает, разрубая Анда на мелкие кусочки.
— Фух, — ухмыляется она, оборачиваясь к мужикам, — даже легче
стало. Сколько платить будешь?
— Ну, не обижу, — усмехается он. — Тысяч пятнадцать, плюс-минус,
как дела пойдут. Будет больше людей на занятиях, больше и зарплата,
так у нас делается.
Изида побрасывает меч и ловит в воздухе за рукоять. Это заставляет
мужчин вздрогнуть, всё же, не пластик вверх подкидывает.
***
Вместе с Алукерием Ирочка лежит под тяжёлыми шкурами и тяжёло
дышит, глядя в огонь.
Господи, что ж она делает-то...
Ладно, с Андом, казалось, всё словно эротический сон, а
теперь-то?
Одновременно и довольная и несчастная, она приподнимается и
задумчиво касается себя пульсирующими пальцами, проводит линию от
хрупких плеч к ключицам и чуть ниже.
Алукерий не сводит с неё своих странных мерцающих глаз. Вокруг на
полу разгораются странные символы, и такие же начинают проявляться
на коже Ирочки едва заметным сиянием.
— Ну, что могу сказать, — потягивается Алукерий, — госпожу я
совершенно точно ощущаю... Но обряд проведём позже. Ещё проведём...
— заканчивает он как-то странно, и валит Иру на шкуру, нависая
сверху. — А то ты на бал опоздаешь. Сегодня праздник в честь победы
Анда и вашей свадьбы.