— А, так ты не за ребёнком... — он подходит ближе. — Уборщица у нас
уже есть, прости.
— И снова они делают выводы, исходя из веса! — Изида скашивает
куда-то глаза, будто говорит кому-то. — Вам тут что, тоже надо,
чтобы талия осиная и грудь упругая? Милый барашек, — голос её на
мгновение делается едва ли не ласковым, что идёт в резонанс с её
видом, — дай мне меч!
На этом она стаскивает с себя влажную, тёплую и тяжёлую
одежду.
Он смеётся, смеются и парни, что подходят ближе, заинтересовавшись
их разговором. Все подтянутые, симпатичные. У одного только в
волосах седина и шрам пересекающий широкую, тёмную бровь. Что, в
общем, мужчину совсем не портит. Остальные совсем ещё молодые, от
лет шестнадцати и старше.
— Ну, держи, — подкидывает он меч, ловко ловит его за рукоять и
протягивает Изиде.
Изида рассматривает это что-то придирчивым взглядом, проводит
пальцами по краям и сдерживается, чтобы не плюнуть мужчине в
лицо.
— Это. Что? Я сказала меч мне дай!
— Вот, типа меч, — хмурится он. — А ты, что, думала будто мы
настоящими железяками махаемся?
— У меня есть, — ухмыляется мужчина со шрамом, — но не думаю, что
кому-то его доверю...
— Зачем ты вообще его притащил? — спрашивает у него светловолосый
парнишка, что стоит рядом, и смотрит, как на чудака.
Тот пожимает плечами, улыбаясь.
— Это штука даже не очень-то сбалансирована, кто делал, кому копыта
бараньи оторвать!
Изида, оставшись в скрипучих штанах и нижней кофте, с болтающимся
шарфом с бантиками вытягивает руку с «мечом» вперёд, щурится,
плюётся и выбрасывает то, на чём гордость ей не позволит
драться.
— Молодца своего покажи, — переводит взгляд на мужчину, что сказал
про настоящий меч. — А я тебе скажу, баран ты или нет.
Он, оскорблённый её словами и недоверием, отмахивается от паренька,
который открывает рот, чтобы возразить.
— Да что она, маленькая? — и идёт за своим мечом, сделанным под
заказ у мастера, которого Глеб откопал невесть где. — Ну пробуй...
— скрепя сердце протягивает он Изиде своё оружие, наблюдая за ней
цепким и сосредоточенным взглядом.
И все вокруг отступают.
Изида цокает:
— Ручки-то слабенькие у девчонки! Эх.
Она по очереди вытирает ладони о штаны, морщится из-за мерзкого
звука, потягивается, хрустнув всем, чем только можно в этом
громоздком теле и вытягивает руку с тяжёлым мечом, а затем
рассекает им воздух.