— Так вот же, работает... — отступает он, и переводит взгляд на
сестру, после чего делает воду чуть прохладней. На всякий
случай.
Изида закашливается и с неё спадает часть простыни, которую она не
собирается поправлять.
— Э, откуда течёт-то?
— Из труб, — спешит он выйти, прикрывая глаза ладонью. — Я не узнаю
тебя в последнее время! — в голосе его отчаянье.
Она наблюдает за водой, первым делом после ванны решая узнать
подробнее, как это всё работает, чтобы обязательно ввести в обиход
и у себя. И только рявкает в след «братцу»:
— Вырубать так же как врубать?
— Да! — едва не плачет он, продолжая топтаться под дверью. — Ир,
признавайся, ты что-то употребляешь?
— Что? — забирается она в ванную и тут же мрачнеет. — Ай, чёрт, что
так узко-то, а?! Как можно жизнью наслаждаться с таким
приданым?!
— С каким? — интересуется он тихо, явно не ожидая услышать и это. —
Что?
— А знаешь что! — вдруг бьёт она по стене кулаком. — Плевать мне!
Это не мои проблемы! Но как можно было не понять своей головёшечкой
бараньей, что для такой жопы нужно и корыто побольше?! Раз у вас
так всё хорошо с водой, то иди мне и достань огромную ванну!
Живо!
— Да как я это сделаю?! Ты хоть знаешь, сколько это стоить будет?
Лишние траты, совсем ненужные.
— А, по-моему, лишняя трата — это ты!
— Да какая муха тебя укусила, Ир?!
Молчание несколько секунд. Плевок. Шум воды.
— Или ты приносишь мне корыто побольше, — крик, — или убираешься к
бараньему дядюшке!
Артём не отвечает. Он уходит на кухню и пьёт из графина воду.
А может, это одержимость?
От этой мысли он едва не роняет графин и замирает на месте,
чувствуя, как сильно колотится в груди сердце.
Ну, в самом деле, разве может человек измениться настолько резко и
так неузнаваемо?
Артём вздрагивает, когда открывается входная дверь, и спешит выйти
в коридор.
Там Глеб, довольный, улыбчивый... здоровый такой. Вряд ли Артём
сможет выставить его вон, если тот не уйдёт сам.
С набитыми доверху пакетами в руках, почти не обращающий на Артёма
внимания.
— Изидочка, — зовёт он, — я тут колбаски принёс, вина, тортик. В
общем, набрал всего понемногу, встречай!
— Она в корыте... — мрачно выдаёт Артём, и спешит исправиться: — В
ванне, в смысле. Оставляй и уходи. Не до тебя.
— Э, — Глеб пожимает плечом, хитро и весело щурясь, — а мне
казалось, как раз до меня. Баба она не промах, знаешь ли... — и он,
потеснив Артёма, заходит на кухню, чтобы разобрать там
пакеты.