— Я сказал, пошёл вон! — указывает Артём на дверь, весь краснея от
нервов, и едва не теряя сознание... от страха.
— Эхе... — разочарованно тянет Глеб. — Как угодно... Но с Изидочкой
сначала попрощаюсь. Да и меч свой забрать хочу.
— Какая, к чёрту, Изидочка?! — и Артём три раза плюёт через
плечо.
Зря чёрта упомянул, зря...
Насладиться ванной, как раньше, у Изиды не выходит, хотя тут так
удобно и горячо, и вода не пахнет серой из-за демонских сил, что
так иногда подмывало использовать, чтобы сделать её погорячее. И
мыла так много в этих бутылочках!
— Загляденье же, желудочки бараньи, — перебирает она всё, впервые
задумываясь о жизни простой смертной. Не так уж и плохо не думать
каждую минуту о том, как удержать власть, мда уж, особенно с такими
доступными мужчинами, горячей водой и вкусной едой!
Хотя, учитывая реакцию мужчин на неё и попытку соблазнить двух
вышибал по пути домой — такие формы предпочитают далеко не
все.
Но почему это должно заботить Тёмную Госпожу?
Она рассматривает что-то металлическое с изображением смерда на
бумажке и надавливает сверху, не зная, как выдавить жидкость. Ей в
лицо хлещет какая-то вонючая белая пена, часть которой попадает в
рот.
Изида вспоминает все части тела барана, а затем присовокупляет, на
удивление, самокритично:
— Вот же ж дурында, куда лезешь!
Смывает с себя всё, с удовольствием обнаруживает на крючке белый
халат и набрасывает на мокрое тело.
Тесно, конечно, и слуг нет. А так сойдёт.
Она разглядывает себя в зеркало, пользуясь тем, что бессмысленный
гнев на ситуацию уже сошёл на нет.
Ну, много лишнего, конечно. Тело всё больное. Волосы какие-то
странные — темные у корней, а дальше золотистые. Короткие совсем,
до плеч не доходят.
— По-бараньи это как-то, по-демонски, — качает головой Изида. — Не
порядок. Надо отрастить. С такими волосами удачи не видать!
У Ирочки полные губы, обычный нос, голубые глаза, есть с чем
работать, в общем.
— Но, — мрачнеет Изида, запахиваясь, — надеюсь, мне не
придётся.
— Ира! — будто почувствовав, что она закончила, ломится к ней
Артём. — Объясни мне, что происходит?
— Изида, — доносится до неё растерянный голос Глеба, — что не
так?
Она запахивается, выходит и топает ногой.
— Все вон! Иначе от вас рожки да ножки останутся!
Глеб медлит, но затем со вздохом направляется к двери.