Потом, уже в палате, он смотрит на наручные часы…, мне всегда
очень нравилось это – часы на мужской руке. Понятно, что сейчас у
каждого есть мобильник, а на нем – время крупными цифрами, но!
Лаконичного вида большие часы на крепком мужском запястье, слегка
поросшем волосками, наверное, одно з самых привлекательных зрелищ -
но это только на мой взгляд. Ваня смотри на свои часы и переводит
взгляд на меня, огорошив одной фразой:
- Сейчас должен подъехать Страшный. Что-то нужно выяснить или
наоборот – что-то там выяснилось, тут я не в курсе. Но он велел
предупредить тебя.
Я послушно киваю и жду… Георгий вскоре заходит, предварительно
вежливо постучав в дверь и Ваня, конечно же, разрешает, а я молчу и
жду… Сейчас нельзя не смотреть на него – я вынуждена делать это и я
внимательно смотрю и вижу что он попал под дождь, который
продолжается уже несколько дней подряд с небольшими перерывами.
Скорее всего, когда шел от машины, тогда и вымок, а зонта, само
собой, не взял… я вообще не представляю его с зонтом, если честно.
Сергея ясно представляю, а вот Георгия – никак. Капельки воды на
коротко стриженых, чуть вьющихся волосах, гладко выбритое лицо,
внимательный серый взгляд… Привычно так накатывает
щемяще-нежно-тоскливо-безнадежное ощущение, как-то напрямую
связанное то ли с легкими, то ли с сердечной мышцей? Потому что все
это вместе теснится где-то глубоко в груди. Но сегодня совершенно
точно преобладает позитив.
- Иван, выйди, пожалуйста, нам с Екатериной Николаевной нужно
поговорить наедине.
Слово «наедине» звучит так, что что-то внутри несмело отзывается
на это, дернувшись и сразу замерев с перепугу. Ваня послушно
выходит, а я покрываюсь настороженными мурашками и опять жду. И
смотрю... сейчас можно смотреть на него сколько угодно – это
оправдано ситуацией. Он подходит и садится на стул возле моей
кровати… близко, очень близко ко мне. Ближе было только в тот самый
первый раз и еще в раздевалке, но сейчас нужно настроиться на
предметный разговор и я, кажется, настроилась и готова – смотрю в
его глаза с вежливым вопросом. Я готова ко всему… но только не к
такому:
- Екатерина… Николаевна, - тяжело выдавливает он из себя, - я
вынужден просить вас проехать со мной в банк и передать мне марку.
Вам придется это сделать, другого выхода просто нет.