- Ты необыкновенный мужчина, Сережа, просто идеальный. Поверь
мне, я оценила и твою щедрость, и внимательность, и нашу близость –
мне было очень хорошо с тобой во всех отношениях. Таких, как ты –
единицы.
- Тогда почему, Катя? – рвал он своим голосом мне сердце.
- Почему, Сережа, такой мужчина, как ты, до сих пор не имеет
своей собственной семьи? Ты говорил, что давно хочешь детей. Ты же
не мог не понимать, что все это ее рук дело. Неужели все твои
подруги – еще до меня, были такими уж плохими? Для тебя любая
станет такой, какой ты захочешь ее видеть, я знаю это по себе.
Прислушайся к этой женщине – что-то она сказала правильно. Но
лучше поищи другого психолога – она только что грамотно вбила клин
в наши с тобой отношения, не зная еще, что они уже окончены. Я не
знаю – зачем. Может, ты понравился ей – она демонстративно называет
тебя по имени, а меня – по имени-отчеству. Но в этом случае как
профессионал она не подходит, потому что ставит во главу угла свои
личные интересы. Но… с ней или без нее, тебе действительно придется
искать выход из тупика по имени Одетта, иначе твои дети будут
похожи на нее – она дожмет тебя. Или же ты не боишься этого и
подсознательно готов.
- Катя, зачем ты опять несешь этот бред? - злился он, а я
трусливо радовалась тому, что его голос перестал быть расстроенным
и потерянным.
- Сережа, я понимаю это так. Все слишком серьезно, раз она пошла
даже на убийство. И не вздумай жениться, пока она будет в колонии,
потому что со временем она выйдет оттуда и мне уже сейчас страшно
за твою будущую жену.
- Все это... не то, Катя. Ты сейчас не сказала главного…
основной причины. Так же?
- Наверное, про любовь, да? Мы с тобой не говорили о ней. Я была
бы идеальной женой, Сережа, я бы сделала для этого все, потому что
ты заслуживаешь только самого лучшего. Я хотела, я очень старалась,
правда…
- Я понял тебя, Катя. Рад, что ты не считаешь наше время
потерянным для себя, - не смотрел он уже на меня.
- Не считаю, ни в коем случае. Я страшно виновата перед тобой, и
еще долго буду…
Его тоже измучил этот разговор. Он попрощался, наверное даже с
облегчением, и опять пошел в кабинет, где его ждала эта психолог. А
я вернулась домой и радовалась тому, что бабушка ушла куда-то,
потому что я выла, как бездомная собака или голодный волк. Сжавшись
на диване, куда упала, и истекая водопадами слез и соплей. Совесть
– страшная штука, уж лучше бы боль физическая, она прошла - и нет
ее. А я чувствовала себя предателем и неблагодарной тварью совсем
без совести. Потому что живой человек ни в коем случае не лекарство
от несчастной любви, он просто – живой человек.