Я думал – справлюсь, не сойду с ума,
Ведь не пацан – владеть собой умею,
Сорвался… и тихонечко дурею –
Опять мне видится, опять в глазах - она.
Мало того – преследует во снах!
Мало того – сжираю взглядом, трушу!
Отдай, верни! Дай жить, помилуй душу!
Она ведь, как и ты – всего одна…
Я задыхалась от душившего меня какого-то священного ужаса
пополам с шальным счастьем – немыслимым, необъятным! Невозможно
было перестать улыбаться, я просто не в силах была. Физиономия
расплывалась независимо… неконтролируемо. Ощущение такое: ветер
дунет – взлечу. Это он так страдал по мне, мучился… почему это так
приятно сейчас, я что – садистка? Нет, просто я тоже… и так долго…
Любит? Он что - на самом деле любил меня все это время и сейчас
приехал за мной?! И вдруг как-то разом осознала и поняла - когда он
писал эти строки, то мучился тем, что я была в это самое время с
другим. А сам снился мне тогда, снился на поляне с розами…
Постылой серостью затянут зимний день…
Нет красок, глаз их не воспринимает.
Не то, что делать что-то – думать даже лень,
Все бесит! Или просто раздражает…
Было…, и у меня тоже такое было - когда что-то неумолимое
властно захватывает в тоскливый плен, тяжело давит сверху, съедает
изнутри и гнетет, мучает... Когда нет ничего вокруг, что утешило
бы, что дало бы хоть каплю надежды! Было… еще и как было…
Такой вираж судьбы! Внезапный переход
От безнадежности и серости до взрыва!
И понимания – случится и грядет!
И все возможно – даже стать счастливым.
И щедрым сердцем и своею легкою рукой
Вернула к жизни, подарив забытую надежду!
Приемлю с радостью, с готовностью такой…
Не так, как от чужих людей – как было прежде…
Да… Да! Это правда - он трепетно принял марку, как дар… потому и
руку целовал. Как я могла думать о нем плохо? Все же было так
понятно, просто предельно ясно - он показал ее всем в банке, он же
дал этим знать, что она у него – не у меня уже. Он же тогда, как и
все, считал, что все из-за марки. А я?! «Щедрою рукой»? Смертельно
обиженной и трусливо дрожащей! Мамочка моя… есть ли предел моей
глупости, слепоте душевной и физической? Если бы не бабушка, то я
до сих пор считала бы его… непонятно кем.
Вы жизнь моя, Кати! (Не смейся, это - лишь начало)
Вы так изысканны и абсолютно, совершенно
Неповторимы и сложны, в итоге – совершенны.