- А с кем ты… говорил? Как ты узнал, что он прилетает?
- Твоя бабушка позвонила и велела встретить ее человека – в
обязательном порядке. Я встретил, и мы поговорили.
- И что он сказал? – затаила я дыхание.
- Да какая разница?! – сердился папа, - какая разница, что
сказал он, если для меня единственно важно – что скажешь ты?
- Он же тебе понравился.
- Ну и что с того…, а ты откуда знаешь? С чего ты взяла?
- Вчера ночью я подслушивала под твоим окном, - твердо и прямо
смотрела я ему в глаза.
- Тем более… Я тогда тоже говорил, что на фиг он тут… - папа
вытирал потный лоб ладонью, а я уже обнимала его.
- Ты правильно привез. Я три года его люблю – тихо, чтобы он не
заметил, но он заметил и, кажется, тоже полюбил, папа. История
ненормальная, дикая даже, но так тоже бывает.
- Ты не знаешь его совсем, а его колотит и трясет просто от
упоминания твоего имени. Он мигом утащит тебя в койку, Катя -
только я отвернусь на минуту. Я все это вижу! А ты маленькая еще,
ты просто не понимаешь!
- Да что тут такого! Что ты орешь на меня?! Мне скоро пойдет
двадцать пятый! Мне вообще… пора уже давно! У меня возраст!
- Он взрослый чужой мужик, у которого слюна течет на мою дочь,
твою мать, Катя! Я не могу просто стоять и спокойно наблюдать
это!
- Я верю ему! По-настоящему, папа! Не так, как вы с мамой! –
вырвалось у меня нечаянно и совершенно бесконтрольно и послужило
тормозом для нас обоих – орущих, мокрых и красных от злости.
- Та-а-ак… ну-ка, ну-ка, что там «мы с мамой»? – протянул папа,
приседая опять на лавку и упираясь ладонями в колени: - Уточни,
пожалуйста, а то я не в курсе дела.
- Идиоты, - прошипела я, разом роняя в бездну все свои прошлые
намерения, потому что меня просто переклинило от злости. Снесло ею
всякий здравый смысл: - Вы оба тупые идиоты – полные и…
- Короче. Это я понял. Дальше давай.
-… и безнадежные. Не изменяла она тебе, а мстила за вторую твою
семью – Наденьку и Семушку… - закончила я уже почти шепотом и со
страхом… настоящим страхом. Потому что с головы до ног окатило
холодом от осознания того, что сейчас ему может стать так же плохо,
как мне тогда. Нет – в сто раз хуже!
Он молча смотрел… и меня просто взорвало изнутри! Накрыло
отчаяньем и страшным раскаяньем от такого потерянного, будто
неживого его взгляда. Всхлипнула и сорвалась с места, и метнулась с
чашкой к ручью, зачерпнула ледяной воды и, расплескивая, понеслась
обратно. Обняв за шею, прислонила край чашки к его губам.