Я Вас люблю! Ну, вот… и основное прозвучало…
Слезы заливали глаза…, я сняла очки и часто заморгала, но все
вокруг плыло и плыло, и я отложила уже прочитанную тетрадь,
аккуратно вернув ее на место и больше не цепляясь за нее, как
утопающий за соломинку. Щеки и даже шея стали совершенно мокрыми, я
улыбалась и плакала – глупый, ну какой он все-таки глупый!
«Совершенны, неповторимы, сложны»… Да я простая, как пять
копеек!
Вопросы еще оставались - куча вопросов, они никуда не делись – и
Лена, и Рита, и не только... Но сейчас почему-то совершенно не
переживалось по этому поводу – я вдруг стала необъяснимо уверенной
в нем и больше не собиралась делать поспешных выводов. Все
прояснится, куда оно теперь денется? И нисколько не очернит его,
потому что это просто невозможно.
Шум подъехавшей машины застал меня врасплох, как ни ждала я их
приезда. Так что я вытерла о сарафан вмиг повлажневшие ладони, на
всякий случай глаза и нос тоже, ритуальным движением прошлась
расческой по волосам и встала на пороге своего домика, на
сквознячке. Из «Нивы» выходил папа, но Георгия с ним не было.
- А где…?
- Катя, нам с тобой нужно поговорить вдвоем. Я сделал большую
глупость, или это не глупость – я не знаю. Но я точно не должен был
привозить его сюда, не спросив сначала – нужно оно тебе или послать
его подальше? – выдал папа с ходу.
- Так ты его послал? – замерла я.
- Еще нет, но в любой момент – не сомневайся даже. Ты уже и стол
накрыла? Умничка ты моя. Ладно, я тогда в душ…
- Папа, где Георгий?
- Жив, здоров, ждет отмашки. Ладно… давай прямо сейчас… Ну, на
фига он тебе нужен? Вон ты уже и плакала – я же вижу. Мужик старше
тебя на двенадцать лет, с прицепом в виде больного ребенка и
усыновленного… усыновленной.
- Удочеренной.
- Какая на хрен разница?! – вспылил он, - без жилья и даже на
данный момент без работы. Ты, по его версии, когда-то благосклонно
взглянула на него и что теперь? Давай отправим его домой? Тебе даже
говорить ничего не придется, ты даже не увидишь его больше. Я прямо
оттуда отвезу его в Тиват и дело с концом, - сидел папа на лавке и
вдохновенно уговаривал меня отказаться от того, кто нужен был мне
больше всего на свете.
- Ты и ему это сказал?
- Само собой - еще в аэропорту, я встречал его. Не было у меня
причин разводить с ним политесы.