дар? Скорее проклятие. Подарочек прямиком от
Восьмого.
Подвывания и зубовный скрежет не
тронули каменного сердца Раджети – вместо того, чтобы как-то
утешить, чародей веселился и вслух раздумывал над тем, чтобы сдать
меня Конклаву с рук на руки, за ради науки и изучения непонятного
феномена. То-то радости всем будет!
– Это какой-то неправильный знак, –
мелко захихикал он, – вот и даёт он неправильную магию!
Выступать в качестве ньэннской
мартышки мне не улыбалось. Позабыв о всяком пиетете по отношению к
Владеющим, я притворилась, что смирилась с предстоящей участью,
грустно привалилась к магу и, когда тот отвлёкся, вцепилась в
костлявое плечо зубами. Отец в какой-то момент начал опасаться надо
мной подшучивать, потому что в ход тогда шло «секретное
оружие».
Опомнилась, и пока Ардо хватал ртом
воздух то ли от негодования, то ли от возмущения, отползла
подальше, к палатке, и накрыла голову руками. Вот сейчас мне
обязательно прилетит так, что мало не покажется! Магистр Раджети
ведь не подружка какая, с которой можно играться как хочешь. И не
отец, который вопреки кажущейся строгости любил разыгрывать великие
баталии из древних легенд – с участием подушек вместо мечей и
секир.
– Ну ты даёшь! – неожиданно громко
расхохотался чародей, оказавшись рядом, и немного погодя нападал с
целью защекотать до смерти.
Нападение закончилось тем, что я
заехала ему пяткой в ухо, снова куснула за плечо и локтем чуть не
выбила зубы. До побитого Ардо не сразу дошло, что щекотки его
жертва и не думала бояться. Признав поражение, маг принялся
вздыхать над тем, какой он бедный и несчастный. Страшно, мол,
играться с девочкой, которая взмахом руки может и поджечь. Я
обиделась и боднула его в бок, отчего Раджети клацнул зубами и
почти прикусил язык.
– Так, – протянул он и лукаво
сощурился. – Вот теперь, когда мы тебя растормошили, скажу одну
очень важную вещь…
Сказать что-либо ещё магу помешало
громкое шипение. Вскипевшая похлёбка напомнила о себе, перелившись
через край котелка прямиком на горящие угли. Маг кинулся спасать
несчастную. После ужина разморило, стало не до серьёзных
разговоров, и убедившись, что я надёжно укутана одеялом, Раджети
устроился у костра с маленькой записной книжечкой и принялся что-то
вдохновлённо записывать ньэннским пером.