— Так ты, сынок, адвокатом, значит, будешь? К
Захаровым?
— Да… Их, я так понимаю, дома нет?
— Лиля уехала – куда не знаю, не спрашивай!
Тамара Васильевна тоже у подруги живет, но каждый день квартиру навещает…
— Сегодня она уже была? — осторожно спросил
я.
Старушка внимательно на меня посмотрела:
— А тебе, сынок, она зачем?
— Мне вообще-то с Лилей поговорить нужно. У
неё недавно подруга погибла... А что тут случилось?
— Так ты не знаешь, — недоверчиво оглядела
меня старушка, как будто прикидывая, имею ли я отношение к тем двум, на
лестнице. – Ну, слушай. Меня, сынок, Антонина Николаевна Нестерова зовут. В
конце августа это случилось, в пятницу. Уже под утро слышу – звонят к Тамаре
Васильевне. Долго звонили. Потом стучать начали. Потом ругаться на всю
парадную. Потом слышу: треск – дверь ломают... Я в полицию-то, конечно, уже
позвонила, а они все не едут и не едут! В квартиру к Тамаре Васильевне
ворвались, разговаривали о чем-то негромко, потом ушли. Полиция только через
час приехала, а Лилечка – сама заплаканная, растрепанная – выбежала в парадную:
"Уезжайте, — говорит, — сами разберемся". Долго они препирались,
потом уехали.
— А кто в дверь ломился? Эти же? – я кивнул в
сторону лестничной площадки.
— Они, ироды, они…
— Антонина Николаевна, а Тамара Васильевна
не говорила вам, чего от них хотели?
— К Лиле, сынок, приходили. А Тамара
Васильевна сама у Лилечки допытаться не смогла.
— А куда Лиля уехала, Антонина Николаевна,
вы не знаете?
— Не знаю, сынок. Да и зачем мне это – и
Лиле так спокойнее, и мне.
История, конечно,
занятная, только на что она мне? Местонахождение Захаровой я по-прежнему не
знаю. Остается только надеяться, что она позвонит сама.
Я поблагодарил хозяйку,
оставил визитку и взял обещание перезвонить, если Захаровы появятся:
— Да погоди ты, сынок! — старушка костлявой,
но крепкой рукой усадила меня обратно. — На следующий день рано утром приехала
к Лиле подруга её... та, что отравилась потом. Чуть позже мужичонка приехал. В
очках, худущий такой. Как же его она называла? Дай бог памяти...
— Гриша? – еле слышно спросил я.
— Гриша, Гриша!.. — подтвердила хозяйка. –
Весь день почти сидели они там втроем. Под вечер только уехали.
Заглянув в календарь, я
убедился, что пятница в конце августа приходилась как раз на двадцать седьмое
число.