— Не ври! На той картине она стоит
так, что её грудь вовсе не видно! Врубель писал её со спины! Я
хорошо помню.
— Ну, ладно, пусть не видно! Но я
всё равно думаю, что у неё маленькие сиськи, потому что иначе она
бы мне не понравилась! И, вообще, не обязательно видеть весь
предмет, чтобы получить о нём представление!
— Жалко, что у меня пока не растут,
— вздохнула Надюшка, помолчав.
Я попытался утешить подругу.
— Не переживай! На следующий год
обязательно что-нибудь появится. У Наташки вон в прошлом году тоже
ничего не было, а сейчас, посмотри, как красиво!
— Да, мама тоже говорит, что нужно
ещё годик — другой потерпеть, а потом, говорит, так попрёт, что
лифчики покупать замучаемся!
— Стесняться меня станешь.... —
вздохнул я.
— Тебя? С чего бы это? — удивилась
Надюшка.
— Ну не знаю... Наташа, вон, тоже до
осени никого не стеснялась, а теперь ходит, ни на кого глаз не
поднимает. Сиськи появились, поправилась немного, вот и стесняется
своей красоты!
— Ты ей тоже нравишься. Она мне
говорила.
— Да ну! — настала моя очередь
удивляться.
— Точно! А ты разве не замечал?
— Что я должен был замечать?
— Ну, как она на тебя смотрит.
— А как она на меня смотрит?
— Тьфу, дурак! — разозлилась
Надюшка, — Иди ты к черту! Ты, Сашка, иногда таким тупым делаешься,
что просто сил нет терпеть! Так и треснула бы тебя чем-нибудь! Если
не веришь, сам её спроси!
21 сентября 1966 года
Всю неделю не происходило ровным
счётом ничего интересного, и тогда я вспомнил о предложении училки
описать что-нибудь такое, что меня сильно волнует. Ну что может
волновать пацана моего возраста сильнее, чем угроза наказания или
само наказание?
Этой весной сидели мы как-то с
Серёжкой на ящиках у нас на чердаке и с уважением рассматривали
бледную и тощую задницу Валерки, третьего нашего друга. На ней
пламенели свежие следы от ремня, подсчётом которых мы с Серёжкой
как раз и занимались. У нас всё время выходило шесть, а Валерка
горячился и настаивал на том, что их там должно быть семь.
Из уважения к другу, не предавшему
товарищей, то есть нас с Серёгой, мы в конце концов согласились,
что да, — пусть будет семь! Вчера мать почуяла от него запах табака
и пожаловалась отцу. Украденные Валеркой у отца папиросы мы курили
втроём, но застукали его одного и, соответственно, влетело ему
одному.