— Ах, ты ирод
окаянный, — “бац-бам” кому-то прилетело чем-то, видимо по спине,
или ниже…
— Ой! Ты чего
старая? — проголосил в ответ басок. Это ты парень зря. Судя по
голосу, женщина, что на тебя пошла войной явно не соответствует
подаренному эпитету. Голос у нее сильный, приятный и молодой. За
такое оскорбление можно и добавки получить. Словно услышав мое
полусонное рассуждение, дама пошла в атаку:
— Я чего? —
“бац-бац” раздаются шлепки. — Ворота для кого стоят? Почему, как
тать, через забор прешься?
— Чтобы ты,
бабка, не прогнала...
Вот некоторые
учиться даже через “бац-бам” не хотят. Я бы лично за такое
оскорбление еще добавила. Интересно, что незнакомка использует как
подручный инструмент? Звук какой-то непривычный и мягкий, но это не
полотенце…
Выяснение
отношений невидимых спорщиков достаточно быстро прогнали остатки
сна и я, перекатившись с бочка на спину и сладко потянувшись,
приоткрыла глаза, чтобы посмотреть в окошко…
Вернее,
хотела посмотреть… Но...
Что-то у меня
мысли перестали связно складываться…
Во-первых —
мне что-то помешало нормально повернуть голову, а
во-вторых…
В общем я
посмотрела на то место, где в моем доме было окно, а там глухая
стена…
Бревенчатая
глухая стена… А на моем плече змеей разлеглась коса цвета темной
меди… И плечо не мое — худенькое, округлое и молодое, как и… И
сорочка... В нее я тоже заглянула… Все мои лишние килограммы,
нажитые за долгие годы — исчезли.
Я даже
протерла глаза, но ни оструганные бревна никуда не испарились, как
и лохмотья серого мха между ними, ни длина и цвет волос не
изменились, и дряблая, старческая кожа — не вернулась…, и я
завизжала…
А что? Имею
право — у меня паника и стресс… Правда мгновенно осеклась! Услышав
звонкий, девичий крик. И опять захороводили мысли:
Голос не мой,
тело не мое…. Не поняла?!
Вчера — не
пила! Точно говорю! И позавчера тоже! Я вообще не пью… И без этого:
то голова кружится, то болит. Зачем еще чем-то себя
травить?
Муж постоянно
приставал: “Сходи к врачу. Сходи к врачу!”. Была я там, три года
назад. Обследовали. Ничего не выявили. Один врач даже удивился,
глядя в мою карточку. Мужчина, чуть младше меня, сняв очки и
помассировав переносицу, со вздохом просветил:
— А что, Вы
собственно голубушка хотели? Человеческий организм рассчитан на
тридцать лет бесперебойной работы, а потом, — он, разведя руки
пожал плечами, — если утром ничего не болит, значит надо
задуматься...