- Настя, проснитесь. Пора ужинать, – будил
меня Олегович.
- Ух ты, ну мне и сон приснился, – вскочила
я с дивана, - хорошо, что разбудили.
- На новом месте приснись жених невесте. Так
же говорят?
- Не дай Бог! – ужаснулась я, - с чем тогда,
собственно, боролись? Я вроде не хочу пока кушать... А что там у
вас? Что-то вкусненькое?
Я посидела вместе со всеми, не отказавшись
от блинчиков с творогом и выпила какао. Потом все разошлись кто
куда. Телевизор было не посмотреть - принимающую тарелку залепило
снегом. Очищать ее сейчас не имело смысла, как и дорожки у дома.
Буран бушевал вовсю.
Я радовалась, что не застряла в аэропорту и
не поехала с братом. Сейчас все они тоже сидят взаперти в маленьком
доме лешего. Маленьком для больших мужчин, которым нечем заняться.
Мне пришлось бы постоянно пересекаться со Львовичем. И хотя сейчас
я немного переосмыслила и его и свое поведение, антипатия и
недоверие к нему никуда не делись. А еще Святослав…
Поискав на полках, я нашла «Хозяйку Медной
горы» и поднялась в свою комнату. Сходила там в душ, переоделась в
ночную рубашку и забралась с книгой под одеяло, включив торшер. За
окном свирепствовал буран, занося все снегом, ломая тонкие сухие
ветки на деревьях и сбивая с них шишки. Все живое забилось сейчас
под снег, глубже и ближе к земле. А в этом доме было замечательно
тепло и уютно, приятно пахло. Я наслаждалась книгой и покоем,
который мне обещали эти несколько дней…
А ночью очнулась от пронизывающего холода,
стоя под режущими ударами снега в одной мокрой ночной рубашке. За
спиной темнел дом, и не светилось ни одно окно с этой его стороны.
Трясясь и сжимаясь от холода, я оглянулась вокруг, заметив, что
стою у сетчатого забора, а потом опять сознание помутилось. В
голове зазвучали чужие слова приказа…
Осознание происходящего вернулось ко мне в
какой-то машине. Мне оттирали руки и кутали во что-то теплое. Я с
усилием открыла глаза и увидела – красивый рыжий Тугорин сладко
улыбался мне и говорил:
- Извини, иначе было нельзя, днем бы ничего
не получилось. Сейчас мы с тобой в баньку… согрею тебя, детка, не
бойся – не заболеешь.
Приходило понимание того, что произошло, а с
ним накатила и паника. Я дернулась и заорала, понимая, что вот
сейчас я попалась. Вот именно сейчас я влетела по полной. И он
точно не станет уговаривать меня и чего-то ждать. И это точно будет
конец всему, точно… Я раздирала ногтями кисти его рук, отталкивала,
пытаясь оторвать от себя, а в глазах темнело от бессилия и
бешенства. И спасительное: - Мышка, Мышка моя, помоги… - звенело в
голове, затихая.