Мысли – они же только у нас в голове, для
других людей не читаемы. И я позволила себе это, впервые подумала -
а что, если он, и правда - любит меня? Вот на самом деле! Просто не
умел тогда правильно показать это. Или боялся решительного отказа.
Не привык к ним, не добивался никого вот так – сами падали в руки
красивого и успешного мужика. Пытаясь рассмотреть случившееся тогда
с нового ракурса, заодно попыталась вспомнить тот поцелуй, свои
ощущения при этом… ничего, правда, не выходило – всплывало в памяти
остальное.
А потом мне опять приснился сон с его
участием. Будто снова сижу я на камне посреди неширокой реки и коса
у меня уже в четыре сажени. А круги из огненных искорок все
сужаются, но вокруг нет никого, кто остановит их. Они приближаются
все быстрее, и я начинаю искать его, пытаюсь позвать на помощь… Но
уже горит в воде золотая коса, плавится и стекает раскаленными
нитями в воду, осыпаясь золотыми чешуйками на песчаное речное дно.
И весь камень уже в кольце огня. А он стоит на противоположном
берегу и просто смотрит задумчиво в воду, а не на меня. И не
говорит больше так мучительно и нежно: - На-астя…
Я проснулась от того, что кричала от страха,
разбудив, наверное, всех. А в душе образовалась какая-то пустота.
От того, что он больше не говорит так… оттого, что не спасает во
сне. Странно было все это… мое отношение к этому сну и то, как он
влиял на настроение. На следующий день я встретила его
обеспокоенный взгляд своим сердитым. Он удивился и осторожно
спросил:
- Что-то случилось? Я опять где-то
накосячил, Настенька?
И я честно ответила: - Да мне уже кошмары
снятся с вашим участием, Роман Львович.
Моими словами заинтересовался не только он.
Ярослав тоже спросил, о чем был сон. И я рассказала кратко, в двух
словах, все еще почему-то злая на Львовича.Оживился Ярослав, стал
выспрашивать подробности, я отнекивалась, а Львович кивнул головой,
будто в ответ на какие-то свои мысли и решительно предложил:
- Если вам это интересно, то я кое-что знаю
о девице Золотой Волос. Это не просто сказка. Давайте расскажу
вечером, но только вам двоим. Есть вещи, которые я не готов
озвучить для всех присутствующих.
Конечно же, вечером мы вышли на улицу,
поужинав и тепло одевшись. Опять стояли сильные холода, и поэтому
брат предложил пройти в баню, которая давно скрылась под снежным
сугробом. На большом морозе снег под ногами скрипел громко и
пронзительно. Под этот визг мы прошли по тоннелю, пробитому в нем
до самой баньки, еще теплой и уютной. В саму парилку не пошли, а
сели в предбаннике, открыв дверь и пустив к себе теплый воздух.
Ярослав выключил фонарик, экономя батарейки. Стало совсем темно, и
рассказ звучал невероятно и таинственно: