…там оно и сидело. На этих перилах. Выделяясь тёмным пятном в
молочно-белой пене. И можно было бы подумать, что это камень или
столб, горгулья, наконец, или просто куст. Если бы не глаза.
Кайя отчётливо их разглядела — жёлтые, яркие, с красными точками
зрачков. Неподвижные… Они чуть светились, выделяясь сияющим
ореолом, похожим на тот, что окружает полную луну в туманные
ночи.
А затем глаза моргнули и посмотрели прямо на Кайю.
Дыхание остановилось, а сердце, сделав предательский толчок,
забилось как сумасшедшее. И в тот же миг лошади заржали,
заволновались, встали на дыбы, и карета дёрнулась. Кайя отпрянула
от окна, прижавшись к подушкам в углу, схватилась за поясок, на
котором под пряжкой был спрятан защитный амулет, что дала ей старая
Наннэ. Карета понеслась вперёд, раздался тревожный свист, и следом
послышалась разухабистая брань Бёртона.
Их мотало из стороны в сторону, дверь кареты распахнулась, и
пяльцы, подушки, корзинка с нитками — всё улетело в туман. Карету
подбрасывало на камнях с такой силой, что, казалось, ещё мгновенье
— и колёса не выдержат, оторвутся, и всё полетит в пропасть. Кайя,
вцепилась в сиденье и, закрыв глаза, зашептала, как учила её Наннэ,
связывая мысленно руну в кольцо — попыталась успокоить лошадей.
«Ты же веда, деточка, Мать всего живого говорит твоими
устами, любая живая тварь тебя послушает, надо только уметь
говорить устами Матери».
Слова старой Наннэ сами собой всплыли в голове. И она всё
повторяла и повторяла, набрасывая на руну новые кольца, надеясь,
что всё-таки получится. Иногда ведь получалось. Не с лошадьми,
конечно, но голубей приманивать она умела.
Карета неслась все быстрее, дорога пошла с моста вниз.
— Стоять! Тпрру! Стояяять! — она слышала, как кричит Дарри.
— Капитан! Разобьётесь! Не-е-ет! — перекрикивал его Тальд.
А Бёртон только бранился на все лады где-то позади.
— Уходиии!
— Не прыгай! Капитан! Убьёшься!
— Ах, ты! С ума совсем попятил! Капитан! Стояа-а-ать,
родимые!
Колец было достаточно, и она мысленно набросила их на лошадиную
пару. Скачка резко замедлилась. Карету занесло, ударило обо что-то,
и она опрокинулась на бок. Кайя полетела с лавки, врезавшись
головой и плечом в угол. Послышался треск ломающегося дерева,
ржание, а потом все замерло.
В голове летали звёзды, и круги плыли перед глазами, но потом
они остановились, и Кайя расслабила скрюченные пальцы, отпуская
руну.