Его отряд отстал, и он был этому рад, хотелось побыть в
одиночестве. Всю дорогу думал, ругая себя на все лады, и когда
кто-то прерывал его мысли, был зол и огрызался.
Чем он только слушал? Веды сами выбирают себе
мужей!
Почему он не признался ей? Видел же, как вспыхнули её глаза,
когда он взял её за руку! Как она смущалась и краснела, теребя свои
перчатки. Сказал бы! Она бы его и выбрала! Кого же ещё ей выбирать?
И генерал согласился бы с её выбором. И ведь знал, что так и будет,
потому и сослал его до рассвета из Рокны. А он тоже хорош, обиделся
и поехал! Идиот! Болван! Дурень!
За всю дорогу он передумал много, но когда решился повернуть
назад, понял, что уже опоздает. Осознание того, что он обидчивый
тугодум, привело его в ярость и, взяв на привале саблю, Дарри пошёл
и порубил в клочья заросли бузины. Но полегчать — не полегчало. Его
люди делали вид, что не замечают, что с капитаном что-то
происходит, и только Бёртон в очередной раз принялся его корить,
пока никто не слышал.
Но после ужина в замке Абалейн, когда его люди, взяв по кружке,
пошли на конюшню, чтобы нечаянным крепким словцом не оскорбить леди
Абалейн и её дочерей, а сам Дарри сел с отцом у камина обсудить
разное, он подумал: может, генерал был прав? Он смотрел на огонь и
размышлял, слушая рассказ отца о том, сколько зерна собрали в этом
году и как вырос долг перед казной, а что, если бы он сказал
сейчас, что хочет жениться на веде? Отец стар, замок обветшал, ещё
нужно выдать замуж двух сестёр, а, кроме него и старого отца,
единственному мужчине в их семье всего-то восемь лет. Что будет,
если Дарри погибнет на перевале? Привести сейчас жену-веду в этот
дом и оставить её тут было бы глупостью. Но в груди саднило так,
словно по сердцу прошлись когтями.
— Ты что-то задумчив, сынок, — отец смотрел на него и щурился —
видел уже совсем плохо.
— Нет, просто устал с дороги, — ответил Дарри, пошевелив угли в
камине.
От тепла и вина разморило совсем, три дня бешеной скачки и
злости давали о себе знать. И вкусный ужин, семья, тишина и
спокойствие понемногу расслабили капитана. Он вытянул ноги к огню и
закрыл глаза…
— Я тут не хотел говорить при леди Абалейн и твоих сёстрах…
Было что-то в голосе отца такое, заставившее Дарри открыть глаза
и повернуться.
— Знаешь… Ро́йгард погиб.