— Если ты хочешь от меня что-то узнать, то напрасно! Я всё равно
ничего не скажу.
— Я знаю, что не скажешь. Да мне ничего и не нужно знать. А если
бы нужно было, то, генерал, поверь, ты бы с радостью всё мне
рассказал, потому что в сегодняшней партии у меня есть одно
преимущество. Мой брат добыл мне один весьма милый козырь. Вон тот,
который смотрит на меня с диким ужасом, ожидая, очевидно, что
сейчас я начну рвать тебя на куски прямо здесь...
Эйгер указал рукой на Кайю, и лицо генерала побелело.
— ...но, видишь ли, сегодня я очень щедр. Настолько, что даже
подарю тебе жизнь. Более того, я подарю жизнь и твоей дочери. Но,
конечно, не за просто так.
…Мой брат?
…Ройгард Лардо не может быть его братом…
…Вернее, этот человек, не может быть на самом деле Ройгардом
Лардо…
С чего вообще она ему поверила? Почему ему поверил отец?
Разве были рекомендательные письма? Разве их представил друг другу
кто-то, кто знает семью Лардо? Зачем семье Лардо такая, как она?
Ведь отец был прав — он красив, очень. Он не слишком богат. Он
знатен и мог найти себе более выгодную партию. И он видел её
впервые, но выбрал именно её. А это была просто ловушка! Как же так
вышло?
Осознание собственной ошибки затопило горечью душу
Кайи.
Эйгер оттолкнулся от камня и подошёл к ней, не слишком близко,
но достаточно, чтобы протянуть руку. А она не могла заставить себя
посмотреть на него, на эту жуткую маску. Стояла, замерев, как
птичка, глядя на овальный иссиня-чёрный камень, вплетённый на груди
в многослойные кольчужные кольца и похожий на глаз.
— Так вот, маленькая веда, я оставлю твоего отца в живых и даже
отпущу его прямо здесь, если ты примешь моё предложение. И я
оставлю в живых твою зеленоглазую дочь, генерал, и отпущу её, если
ты выполнишь то, что я скажу. Но если ты откажешься, то я убью её
прямо здесь, у тебя на глазах, и поверь, ты точно не захочешь этого
увидеть. Итак, ты готов выслушать моё предложение?
Холодный ветер трепал плащ Кайи и пронизывал до костей, обрывал
алые листья бересклета, и, казалось, кусты плачут кровавыми
слезами, но она видела, что по вискам генерала текут струйки пота.
Его лицо было совсем белым, и он, судорожно сглотнув, ответил
сдавленным голосом:
— Я слушаю.
— Ты выиграешь нам время, Альба… до весны. Сделаешь так, чтобы
твои люди не смогли взять Олений Рог до снега.